Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок

— Он очень падок на женщин, — продолжал Лози. — И Джулия тому живой пример. Наверняка все охранники знают про его слабость к женскому полу. И если бы Мэнди бросилась ему на шею, а я бы разыграл ревнивого любовника, то там произошла бы заварушка. И у нас кое-что получилось бы. А вы нам все испортили, Донован.

— Ты и впрямь действовал глупо, Пол, — с упреком сказала Мэнди.

— Я бы его убил, и все это выглядело бы как несчастный случай, — продолжал Лози. — Джулия была бы свидетельницей. Да и все его охранники расценили бы это как несчастный случай.

— Ты что, с ума сошел, Курт? — набросилась на него Колетт.

— Почему же вы ничего не сказали нам перед отъездом? — возмутился я.

— Потому что вы прореагировали бы не так, как надо.

— Идея сама по себе неплохая, — признался я. — Но ее надо тщательно продумать. Мы должны узнать, что у Фишера на уме…

— Это обязательно.

— Когда мы уходили, филиппинец появился как по мановению волшебной палочки, чтобы помочь мне перетащить Курта к машине. Фишер его не звал. А это означает, что весь дом оснащен микрофонами и прослушивающими устройствами. Думаю, что в тот момент, когда вы для Фишера представляли опасность, с вами бы случилось нечто неприятное. Я почти уверен в этом.

— О’кей, великий маэстро, — хмуро буркнул Лози. — Тогда выдумайте что-нибудь более удачное.

— Мы можем пока придерживаться этой идеи. Завтра в три мы поедем к Фишеру, а девушки могут последовать за нами в такси, чтобы покупаться в бассейне. Джулия наверняка хорошо ориентируется в доме, и если вы обе найдете с ней общий язык, то нетрудно будет выведать, что она знает.

В бунгало Колетт налила мне виски.

— А ты сама не будешь? — спросил я ее.

Она покачала головой.

— Я ложусь в постель. А ты не растягивай удовольствие, Пол.

— Я могу вообще не пить.

— Нет, выпей. Мне нужны две-три минуты, чтобы подготовиться.

Я посмотрел ей вслед, пока она не исчезла в спальне, и подумал, что никогда не смогу понять женщин. И это к лучшему. Если бы мы, мужчины, понимали женщин, то в них не осталось бы ничего таинственного.

Я не спеша пил свое виски и размышлял о Шелдоне Фишере. Да, это настоящий террорист-профессионал. Я даже придумал несколько заголовков к газетным материалам о нем: «Наслаждение террором», «Мы выполняем за вас всю работу», «Руки террориста в ночи». Такое восхитило бы даже наборщиков. Потом я подумал: «А как же в таком случае назвать Пола Донована?» Если вспомнить слово «катализатор» как нечто действующее на что-то, то для него лучше всего подошло бы слово «антикатализатор». Я встряхнулся от этих навязчивых мыслей, допил виски и направился в спальню.

Единственным источником света была ночная лампочка с колпачком. Колетт лежала на кровати совершенно нагая, лицом вниз, подложив две подушки под живот. Ее зад был приподнят и освещен умело поставленной лампой. Голова покоилась на руках.

— Я так и буду лежать, Пол, — сказала она тихим, мечтательным голосом. — А ты меня будешь любить — долго и щедро.

Я разделся и присел на краю кровати. Мои руки нежно погладили ее плечи и спину, а потом поползли вниз, чтобы захватить в плен ее пышные и упругие груди. Мои пальцы стали играть с ее сосками, пока те не налились кровью и не стали твердыми и упругими.

Она застонала и начала ритмично поводить бедрами. Я снял руки с грудей и стал подбираться к заветному треугольнику. Она сразу же развела ноги еще шире.

— Начинай, Пол, — прошептала она. — Я созрела еще тогда, когда лежала тут и ждала тебя…

Я начал.

— Медленнее, Пол, медленнее… Это должно продлиться вечность.

Я продолжал неторопливо, в медленном ритме, который порой приносит больше наслаждения, чем бешеный натиск. Однако рано или поздно все в жизни кончается. Вскоре у Колетт вырвался длинный и блаженный стон.

— Этого я никогда не забуду, Пол, — сказала она хриплым голосом. — Какое будет воспоминание!

— Ты серьезно?

— Я еще никогда так не чувствовала, Пол, и я этого не забуду всю свою жизнь… Никогда!

Могло показаться, что это милый комплимент, но меня он все-таки обеспокоил. И лишь когда я засыпал, я понял — почему.

Эти слова прозвучали у нее как прощание.

Глава 9

Суперковбой Хикс что-то промычал, когда я рассказал ему о событиях вчерашнего вечера, и отпил глоток из своего бокала.

— Какая неудача! — наконец с досадой произнес он. — Фишера можно было убить руками Лози, а Лози — руками охранника. Таким образом мы могли бы убить сразу двух зайцев и еще сегодня улететь в Акапулько.

— Ты грандиозный помощник, — сказал я.

— Я всегда был таким, коллега, — последовал самодовольный ответ.

— Ты привез что-нибудь из Коннектикута? — спросил я.

— Вы имеете в виду взрывчатку?

— Во всяком случае, не рюмки, — буркнул я.

— Кое-что есть, — загадочно усмехнулся он. — А что?

— Нам придется провести отвлекающий маневр.

— Хотите сделать дыру в этом проволочном заборе?

— Я скорее имел в виду фабрику. Приглядись к ней, насколько это возможно. Не следует убивать сторожа ночной смены или кого-нибудь еще.

В глазах Хикса загорелись азартные искорки.

— И какой мощности должен быть взрыв? — с надеждой спросил он.