Том 23: Вопрос времени

Он был примерно того же возраста, что и Кейд. На мясистом красном лице застыло жестокое выражение. Стального цвета глаза, нос картошкой и тонкие губы — мужлан. На нагрудном кармане — пятиконечная серебряная звезда.

Кейд подошел совсем близко, но незнакомец не сделал ни малейшего движения, чтобы уступить дорогу. Кейд остановился, его губы пересохли.

— Я — выборный шериф Джо Шнайдер, — ровным голосом представился незнакомец. — А ты — Кейд?

Кейд заставил себя глянуть прямо в эти серо-стальные глаза, но тут же отвел взгляд в сторону.

— Ну да, — ответил он, презирая самого себя.

— Когда типы, вроде тебя, разговаривают со мной, они называют меня шерифом, — заявил Шнайдер. — Мне так нравится.

Кейд промолчал. Он с отчаяньем думал, как низко пал. Год назад он этого типа враз бы поставил на место. А теперь пикнуть боится. И от этих мыслей почувствовал себя еще более слабым и ничтожным.

— Вэл Кейд, автор так называемых «забойных фоторепортажей» в «Нью-Йорк Сан», — проговорил Шнайдер с усмешкой и крайне оскорбительным тоном. — Так?

— Это я, шериф.

— Ну и какого черта тебе надо в Истонвилле, Кейд?

Кейд говорил себе: «Вели ему заткнуться. Он ничего не может сделать. Он просто запугивает тебя. Скажи ему…»

И услышал со страхом и отвращением свой собственный заискивающий голос:

— Я здесь, потому что меня послали, шериф. Это ничего не значит. Я не ищу неприятностей. И от меня их не будет.

Шнайдер склонил голову набок.

— Да? Я слышал, что «Сан» любит «жареное».

— «Сан» — может быть, но не я.

Шнайдер, заткнув большие пальцы рук за пояс, разглядывал его оценивающе.

— Скажи мне, Кейд, почему они послали сюда такую тряпку, такого проспиртованного слизняка? А? Это интересно.

Кейд проклинал себя за то, что у него не хватило храбрости заказать еще выпивку. Сейчас это было ему просто необходимо.

— Я жду ответа, Кейд.

Шнайдер слегка толкнул репортера в грудь. Кейд покачнулся и отступил на пару шагов. Восстановил равновесие, повел тыльной стороной ладони по пересохшим губам.

— Думаю, они ошиблись в выборе, — он не мог заставить себя замолчать, его несло. — Я ничего не собираюсь снимать, шериф, если это вас беспокоит.

Шнайдер смерил его взглядом с ног до головы.

— Тебя не должно беспокоить — что может беспокоить меня. Где собираешься остановиться?

— В отеле, в центре…

— Когда улетаешь?

— Следующим же самолетом… завтра, в одиннадцать утра.

Шнайдер на секунду задумался, глаза его по-прежнему презрительно поблескивали, затем он пожал плечами.

— Ну, так и чего мы ждем? Потопали, Кейд. Придется о тебе позаботиться.

Когда они вышли в вестибюль, Шнайдер внезапно спросил:

— А что это у тебя в сумке, Кейд?

— Мои вещи.

— Небось, и камера там?

Кейд стал как вкопанный. Глаза его вспыхнули такой безумной яростью, что ошарашенный Шнайдер попятился.

— Только тронь мою камеру! — истерично заорал Кейд. — Пожалеешь, что на свет родился!

— Да нужна мне твоя камера, — Шнайдер недовольно опустил руку на кобуру. — Чего ты орешь? Я что — пытался ее забрать? Нет!

— Не смей к ней прикасаться… и все тут! — заявил Кейд уже более спокойным голосом.

Шнайдер успокоился.

— Идем. Чего здесь болтаться?

Кейд, пошатываясь, направился к дверям. Он чувствовал слабость и тошноту: сам был потрясен и напуган взрывом собственных эмоций.

Снаружи воздух был влажным. Пахло дымом. Шнайдер жестом подозвал стоявший под навесом пыльный «шевроле», за рулем которого сидел подтянутый, спортивного вида парень, одетый так же, как и Шнайдер, и с такой же серебряной звездой на нагрудном кармане. Его длинное лицо покрывал густой загар. Маленькие темные глазки были так же выразительны, как невзрачная речная галька.

— Рон, это Кейд, он в свое время был классным фоторепортером. Может, ты о нем слышал? Он не собирается нарываться на неприятности, — сказал Шнайдер. — Отвези его в отель. Он улетает завтра в одиннадцать. Составь пока ему компанию.

Кейду же он процедил сквозь зубы:

— Это Рон Митчелл. Он не любит черномазых. Не любит тех, кто любит черномазых. Не любит смутьянов. И не любит алкашей… Алкашей особенно, — ухмыльнулся. — Так что не доставай его. Он не любит, когда его достают.

Митчелл наклонился к открытому окну и пристально посмотрел на Кейда, затем сверкнул глазами в сторону Шнайдера.

— Если ты думаешь, что я намерен все время пасти этого вонючего алкаша, Джо, то ты просто сбрендил!

Шнайдер примиряюще замахал рукой.

— Да кто говорит, что ты должен с ним сидеть? Просто запри его в комнате, да и все. Мне на это плевать. Главное — чтобы он не лез, куда не надо.

Что-то злобно бормоча, Митчелл распахнул заднюю дверцу «шевроле».

— Забирайся! — бросил он Кейду. — И сиди тихо. Если захочешь приключений на собственную задницу, то получишь их!

Кейд забрался в машину и пристроил сумку на коленях. Митчелл резко вдавил педаль газа, и машина рванулась к пустому хайвею. Когда они выехали на бетонную полосу, скорость уже была семьдесят миль в час.

Кейд пялился в окошко. Движения на шоссе не наблюдалось. На семимильном отрезке дороги, до самого города, они встретили только одну полицейскую машину. Всю дорогу Митчелл вполголоса ругался.