Том 23: Вопрос времени

— А если мне не нужны эти деньги? От них только неприятности. Воспользуемся напоследок этой кроваткой, крошка. Я тебя хочу.

Лицо Шейлы осталось спокойным, но синие глаза сверкнули.

— Пошел вон! — отрезала Шейла. — Мне надо паковаться.

С неохотой Джеральд встал.

— А как я найду комнату? — Он уже чуть не плакал. — Тебе-то хорошо, будешь жить в роскоши со старой коровой да трахаться с этим подонком из банка… Как я найду комнату?

— Джеральд! Убирайся! — Она огляделась, схватила сумочку, раскрыла ее, достала деньги, швырнула их на кровать. — Вот… семьдесят долларов! Это тебе на неделю.

Он посмотрел на деньги, после короткого колебания наклонился, взял их, сунул в карман.

— Твоя беда в том, что ты думаешь только о деньгах, — пробурчал он.

— И что из этого? Деньги нужны, чтобы жить. И очень плохо, что ты о них не думаешь. Тебе достаточно того, что я содержу тебя.

— Нам было так хорошо вдвоем. — Он направился к двери. — И зачем ты только впуталась в это дело.

— Пошли мне свой новый адрес в «Плаза-Бич». — Она уже не смотрела на Джеральда. — Я к тебе загляну.

Он остановился на пороге.

— Послушай, крошка, прежде чем я уйду… Стяни трусики.

Шейла смотрела на него как на незнакомца.

— Пожалуйста, уйди, Джерри… Мне нужно собрать вещи.

Лед в ее голосе, безразличие в глазах подсказали Джеральду, что упрямством он может потерять ее навсегда. Внезапно его охватил страх. И он вышел, хлопнув дверью.

Шейла подождала, прислушиваясь к его шагам. Когда же захлопнулась и его дверь, она опустилась на кровать, среди коробок и свертков, и закрыла лицо руками.

Следующим утром, в самом начале двенадцатого, Паттерсон оставил «Уилд Кэт» у отеля «Плаза-Бич». Поднялся по мраморной лестнице к парадным дверям.

Швейцар отдал ему честь. Этот крупный, краснолицый мужчина давно привык к причудам богатых стариков, живущих в отеле.

— Доброе утро, мистер Паттерсон.

— Доброе утро, Том. — Паттерсон сдержал шаг. Он твердо уяснил себе, что с обслугой лучше поддерживать хорошие отношения. Необременительно, но иногда весьма полезно. — Как жена?

Швейцар скорчил гримасу.

— Как я, мистер Паттерсон… Не молодеем.

— О, чепуха. Кстати, насчет тех, кто не молодеет. Вы не слышали… — И он пересказал солененький анекдот, которым поделился с ним один из клиентов перед отъездом из банка. Швейцар покатился со смеху, а Паттерсон прошел в вестибюль.

И, не дойдя до лифтов, столкнулся нос к носу с Германом Лэйси, управляющим отелем. Высокий, тощий, начавший лысеть, с орлиным носом и тронутыми сединой висками, выглядел Лэйси как преуспевающий сенатор.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Как миссис Морели-Джонсон? — осведомился Паттерсон.

С каждым из богатых клиентов Лэйси носился как с золотым яйцом. Он чуть пожал плечами.

— Совсем ослепла. Вы бы поговорили с ней. В наши дни это совсем простая операция. А в остальном полный порядок. Она очень довольна новой компаньонкой. Я-то думаю, ей нужна женщина постарше, но миссис Морели-Джонсон она устраивает. — И он вновь пожал плечами.

— Я часто думаю, как уговорить ее на операцию, — признался Паттерсон. — Но она и слышать ничего не хочет. А вот мисс Олдхилл… Я убедил старушку взять ее. Они обе — музыканты, и я подумал, что старушке будет с ней интересно.

— Ну, не знаю. Да… вообще-то… музыканты? Действительно, в этом что-то есть.

Раскрылись двери кабины. Паттерсон вновь пожал руку Лэйси, и скоростной лифт повез его на двадцатый этаж. При мысли о том, что сейчас он увидит Шейлу, Паттерсона бросило в жар.

Он остался недоволен тем, что Шейла не позвонила прошлым днем. Он-то ожидал, что она по меньшей мере поблагодарит его, все-таки, если б не его участие, места этого она бы не получила. В итоге о результатах встречи он узнал от миссис Морели-Джонсон, а Шейла, теперь он не называл ее иначе, не нашла времени набрать его номер.

Выйдя из лифта, Паттерсон пересек маленький холл и нажал кнопку звонка. У него гулко билось сердце, ладони вспотели.

Дверь открыла Шейла:

— Доброе утро, мистер Паттерсон… пожалуйста, заходите.

Он застыл, уставившись на нее, едва узнав Шейлу в этой высокой, сурового вида женщине в очках, с непривычной строгой прической, в белой блузке с воротником стоечкой и черной юбке. Чистенькая, деловая, асексуальная, отстраненная от мира сего компаньонка.

Шейла отступила в сторону, и Паттерсон, еще не придя в себя от столь разительного превращения, прошел в прихожую.

— Это вы, Крис? — донесся через открытую дверь в гостиную пронзительный голос.

Не взглянув на него, Шейла двинулась к двери.

— Пришел мистер Паттерсон. — И подождала, пока он войдет в гостиную.

Паттерсон попытался встретиться с Шейлой взглядом, но та отвернулась и скрылась в комнате, которая стала ее кабинетом.

Миссис Морели-Джонсон сидела в большом удобном кресле. Все шесть окон светлой, просторной гостиной выходили на террасу, откуда открывался прекрасный вид на океан и город.