Том 23. Заживо погребенная. Валентин Гиллуа

В это мгновение руки Себастьяна опустились на шею его товарища и стали его изо всех сил душить. Этот последний был человек сильный и, хотя был захвачен врасплох, старался защищаться, но тот был сильнее его. Несмотря на все усилия, ему не удалось высвободить своей шеи из сдавливавших ее тисков. Его лицо исказилось, глаза налились кровью и стали закатываться, затем он весь побагровел и страшно захрипел. Тогда Себастьян разжал руки, и могильщик повалился на пол, как сноп. Последние судороги прошли по его членам, и он остался лежать неподвижно. Он умер.

— Унеси! — приказал незнакомец тем же резким, повелительным голосом.

Матрос взвалил себе на плечи тело убитого им товарища и, не торопясь, вышел из комнаты.

Тогда незнакомец обратился к несчастной молодой женщине, которая стояла все в том же месте, как бы оцепенев от совершенного при ней убийства, и, вынимая из портфеля другую бумагу, протянул ее со словами:

— Вот второй экземпляр той бумаги, которую вы разорвали! Согласны ли вы теперь ее подписать? То, что вы сейчас видели, не заставило вас переменить ваше намерение?

— Да, — ответила она коротко.

— Стало быть, вы согласны! — вскричал он с невольной радостью.

Она взглянула на него с невыразимым презрением и ответила:

— После того, что видела, милостивый государь, я пришла к убеждению, что если я и соглашусь подписать эту бумагу, вы меня все-таки убьете — я слишком неудобный свидетель… Стало быть, лучше умереть сейчас.

И она протянула руку к стакану.

— Пейте же, если таково ваше убеждение, — сказал он ей со странным выражением.

Молодая женщина бросила на него взгляд, заставивший его опустить глаза, взяла со стола стакан и выпила его залпом.

— Вы когда-нибудь пожалеете, что совершили такое отвратительное и бесполезное убийство — я умираю невинная, и вы это отлично знаете, прощайте! Я прощаю вам свою смерть!

И молодая женщина опустилась на стоявший возле нее стул.

— Благодарю, только вы, кажется, слишком поспешили даровать мне прощение, — сказал он со своей ехидной усмешкой, — от того, что вы выпили, вы еще не умрете.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она, хватаясь руками за отяжелевшую голову. — Я не умру?

— Да, не умрете. Не сейчас по крайней мере. Вы выпили сильное наркотическое средство. Вы проснетесь только в могиле! Ваша смерть от яда была бы слишком скорая. Я хочу, чтобы вы долго призывали к себе смерть, прежде, чем она сжалится над вами.

— Боже! — вскричала она. — Вы изверг!

— Нет, — расхохотался он, — вы меня разоряете, и я мщу.

Молодая женщина хотела еще что-то сказать, но силы ей изменили. Сильное усыпляющее средство уже проявляло свое действие, глаза ее закрылись, и она осталась неподвижной.

В это время матрос вернулся.

— Возьми, и свяжи ее покрепче! — скомандовал незнакомец.

Матрос повиновался, не выказывая ни малейшего сожаления.

— Теперь унеси ее! — послышался тот же повелительный голос.

Матрос взвалил несчастную на плечо, и оба направились к вырытой могиле, где уже лежал тот, чьими руками она была вырыта.

Незнакомец шел впереди, освещая дорогу.

Страшная яма была видна посреди поляны.

Незнакомец подошел с фонарем к самому краю.

— Брось ее, ей тут хорошо будет, — сказал он с циничной улыбкой.

Себастьян тряхнул плечом, и тело несчастной упало в яму, послышался глухой стук одного тела о другое.

Матрос взял лопату и стал заваливать могилу.

— Готово? — спросил незнакомец.

— Готово!.. Прикажете крест поставить? — ответил матрос своим грубым голосом.

— Это еще для чего? — сказал незнакомец, пожимая плечами. — Дурак! Тебе хочется оставить след?

— И то правда, я и не подумал. Я только притопчу немножко землю.

— Совершенно напрасно. Она крепко связана, к тому же никто сюда не придет. А нам нужно спешить — ты знаешь, что в два часа ночи мы уже должны быть на корабле, который нас ждет на взморье.

— Да, надо, чтобы никто и подозревать не мог, что вы провели несколько часов во Франции.

— Перестань разговаривать. Собери инструменты, запри двери дома, потуши фонарь и — пойдем.

Матрос быстро исполнил все приказания: он отнес лом и лопату под навес, а фонарь бросил под куст.

Они направились к своей лодке, послышался плеск весел, и вскоре злодеи исчезли во мраке.

Глава II

Доктор Иригойен и сын его Юлиан, как уже известно нашим читателям, присутствовали при ужасной сцене, которую мы описали в предыдущей главе.

Под влиянием душевного негодования молодой человек несколько раз порывался броситься в дом и стать между жертвой и ее палачом, но отец его каждый раз удерживал. Действительно, его вмешательство не спасло бы молодую женщину, и он бы только сам погиб в неравной борьбе.

Когда плеск весел утих, доктор первый выскочил из засады и крикнул сыну:

— Скорее, принимайся за дело! Нельзя и минуты терять!

Юлиан зажег фонарь, который ему нетрудно было найти под кустом, где он был брошен. При свете фонаря он взял из-под навеса лопаты, одну передал отцу, и оба принялись немедленно за работу.

К счастью, матрос, спеша скорее закончить, небрежно набросал землю в могилу, и она оказалась настолько рыхлой, что в несколько минут они ее всю выкинули обратно на лужайку.