Том 23. Заживо погребенная. Валентин Гиллуа

— Кстати, — сказал дон Кристобаль. — Знаете ли вы, что майор воскрес?

Все, кроме Юлиана, были поражены.

— Да, — продолжал асиендеро. — Еще раз дьявол спас его! Целый год, после нападения на асиенду, о нем не было ни слуха ни духа; потом вдруг он начал опять разбойничать, и только полгода тому назад исчез вторично и, как уверяют, — окончательно. Что касается Фелица Оианди…

— Уж этот-то, наверное, умер? — спросил Бернардо.

— Ничуть! Ему удалось бежать как раз накануне дня, в который он должен был быть расстрелян. С тех пор о нем ничего не известно. Вероятно, он где-нибудь нашел своего Майора; эти молодцы созданы друг для друга.

— Во всяком случае, я не советовал бы им показываться в Париже, — заметил Юлиан.

— Боже мой! — прошептала Дениза. — Я не могу быть совершенно спокойной, пока эти люди живы!

— Полно, милая, — нежно сказал ей Юлиан. — Ни тот, ни другой не могут более вредить тебе.

Три года прошли незаметно для наших друзей. Они вполне наслаждались так дорого купленным счастьем.

Все наведенные о двух бандитах справки ни к чему не привели. Их считали погибшими. Один Юлиан, а также Бернардо, продолжали сомневаться и решили быть настороже.

В 1870 году, когда вновь начинается наш рассказ, Арману Валенфлеру минул двадцать один год, а Ванде исполнилось шестнадцать лет.

С ними случилось то, что они обещали в детстве.

Оба были прелестной наружности, и начали замечать, едва отдавая в том себе отчет, что родные братья и сестры любят друг друга не такою любовью, как они.

Глава IV

Наступил май. Яркое солнце отражалось всеми цветами радуги на покрытой утренней росой молодой листве.

В одной из отделенных аллей Булонского леса ехали верхом на чудных испанских лошадях Ванда и Арман. За ними, несколько поодаль, следовали два грума. Молодые люди казались задумчивы. Более получаса ими не было произнесено ни одного слова. Ванда не раз поворачивала свою прелестную головку, быстро взглядывая из-под бархатных ресниц на своего молчаливого спутника.

— Знаете, Арман, — сказала она, выведенная наконец из терпения, — вернемтесь домой! Вы сегодня ужасно рассеяны… О чем вы думали?

Молодой человек слегка улыбнулся.

— О вас, Ванда! — отвечал он.

— Очень любезно!.. Но я вам не верю. Разве брат может постоянно думать о сестре своей? — сказала она не без намерения.

— Вы мне не сестра!

Вспыхнувшая девушка сильно ударила хлыстом свою лошадь и поскакала галопом. Арман следовал за ней.

— Арман, — сказала она, когда он догнал ее. — Вы меня огорчаете… Скажите, что с вами?

— Ванда, я страдаю!

— Вы страдаете? И вы молчите? О милый брат, прежде вы мне поверяли все ваши горести!

— Прежде!.. — усмехнулся молодой человек.

— Брат мой…

— Не называйте меня так, Ванда. Зовите меня Арманом, как я вас называю Вандой.

Молодая девушка остановила на нем долгий взгляд.

— Арман, — проговорила она, — вы меня больше не любите.

— Я!.. — воскликнул он.

— Вы! — грустно подтвердила она. — А я вас люблю по-прежнему.

— Как сестра! — горько улыбаясь, сказал Арман.

Они замолчали. Лошади шагом шли по усыпанным песком аллеям.

Арман первый прервал молчание.

— Ванда, — сказал он, — вам скоро будет шестнадцать лет. Вы хороши, божественно хороши, богаты…

— Богата?

— Разве вы не знаете, что у вас более ста тысяч годового дохода?

— Откуда же? Вы шутите, Арман…

— Неужели вы забыли, какая сумма денег была с вами, когда…

— Когда вы меня нашли, Арман? Но я должны вам сознаться в одной вещи, друг мой. С того дня, как вы меня спасли, а ваша мать приняла меня, покинутую сироту, как свою дочь, я всеми силами старалась вычеркнуть из моей памяти все, что относилось к мрачной и безотрадной поре моего первого детства. Я все забыла, кроме ласк вашей матери, ничего не желаю помнить, что было вне вашего дома… И вы говорите, у меня нашли много денег? Положим, но что ж из этого?

— Очень много… Главное уже то, что всюду вы будете окружены…

— Так что же?

— Вам вскружат голову… Ванда, Ванда! Вы сами полюбите кого-нибудь.

Отчаяние звучало в его голосе. Ванда вдруг выпрямилась и, положив руку на плечо молодого человека, твердо сказала:

— Арман, я давно уже люблю единственного человека, которого могла бы когда-нибудь полюбить.

— Ванда! — страстно прошептал он. — Что вы хотите этим сказать?

— Ничего, если вы меня не поняли!.. Но тогда я очень несчастна!

— Боже мой, возможно ли!.. Вы меня любите?

— Довольно, Арман, ради Бога, довольно… Вернемся домой, переговорим с мамой!

Занятые собою, молодые люди не замечали, что какой-то всадник с некоторого времени неотступно следовал за ними.

Лицо этого человека поражало бы своей красотой, если бы оно не было изуродовано длинным шрамом, идущим от виска вдоль всей щеки. Густая серебряная борода покрывала его подбородок, верхняя часть лица скрывалась широкими полями великолепной панамской шляпы, на глазах были темно-синие очки. Все движения отличали человека хорошего общества, по ловкости, с которой он управлял своим великолепным скакуном, можно было угадать лихого наездника.