Том 24. Куда исчезла Чарити

— Вам нечего об этом беспокоиться, — заверил я его. — Внутри абсолютно пусто.

Майк Перини взял недоеденный сандвич и неотрывно смотрел на него, будто ожидая, что он превратится в хрустальный шар.

— Я не знаю, почему Бонетто интересуется Стиллмэном, не вижу в этом никакого смысла, совсем никакого.

— О’кей, — сказал я. — Тогда скажите мне, почему это братья Перини так интересуются Стиллмэном?

— У нас были кое-какие взаимные интересы, — промямлил Майк. — Арт часто использовал наш клуб. Его люди всегда знали, где и в какое время можно найти его. Арт знал, что у нас в клубе он в безопасности. Естественно, он нам платил. Какие-то проценты, понимаете? Это не были большие деньги, но все-таки какая-то помощь. Поэтому, когда кто-то его убил, мы лишились приработка. Может, убийца рассчитывает вторгнуться на нашу территорию, верно?

Юный Джеймс Кегин^[3] сформулировал бы все это намного лучше, подумал я. Эти же россказни звучали слишком глупо, чтобы быть правдой. Проведи я здесь остаток дня, единственная вещь, которой я смог бы научиться, — это цедить слова, произнося их уголком рта, как они. Я сунул пистолет в карман и направился к двери. Когда я проходил мимо, Луис Перини посмотрел на меня.

— Могу я получить свой пистолет обратно, мистер Холман? — очень вежливо спросил он.

— Нет, — отрезал я.

Он чуть улыбнулся:

— Может быть, вы положите его в почтовый ящик, а?

Идя к выходу, я встретил блондинку. У нее были яркие волосы цвета фальшивого золота, серое лицо и очень усталые глаза. Она была в ярко-голубой блузке и брючках из золотой парчи, таких узких, что казалось, они вот-вот треснут на ее заднице.

— Эй! — Она остановилась передо мной. — Вы не знаете, эти подонки Перини сейчас у себя в офисе?

— Я только что от них.

— Я доберусь до этого дерьма! — Она провела ребром ладони по горлу. — Я прижму их вместе с их ласковым агентом Хейскеллом!

— Я сказал бы, что у вас родилась неплохая идея.

— И если они не прибавят мне полсотни баксов в неделю, то могут свернуть этот проклятый контракт в трубочку и засунуть в свои узкие жопы.

— Мне кажется, вы выбрали подходящее время для разговора с братьями. — Я вынул пистолет Луиса из кармана и передал ей.

Она с опасением взяла его у меня.

— А это еще зачем, черт побери?

— Вы войдете в офис, направите на них пистолет и потребуете дополнительно пятьдесят баксов в неделю, иначе пообещайте снести им головы.

— А это настоящий пистолет?

— Настоящий, — заверил я ее. — Но все еще на предохранителе. Вот почему я был такой смелый и выхватил его у Луиса.

Я сел в машину, проехал несколько кварталов, потом остановился, чтобы наскоро перекусить. Когда я снова сел в машину, то подумал: чего это ради я так спешу? Насколько мне известно, мне некуда ехать и нечего делать. Я поехал домой. Мне захотелось искупаться, я надел плавки и направился к своему бассейну на заднем дворике. Фильтр и хлоратор работали исправно, можно было смело нырять. Я не спеша плавал, испытывая блаженство, пока не устал, потом растянулся возле бассейна и заснул. Когда я проснулся, было уже около пяти часов. Между лопатками и на спине кожа горела. Я вошел в дом, принял душ и приготовил себе порцию выпивки. Послав ее ко всем чертям, поднял телефонную трубку, набрал номер Бонетто и сказал человеку со скучным голосом, который мне ответил, кто я такой. Голос Бонетто раздался через несколько секунд:

— Хорошо, что вы позвонили, мистер Холман.

— Я говорил со своим клиентом.

— И?..

— Она по-прежнему хочет знать, что произошло с Самантой Пайк во время уик-энда.

— Значит, она желает, чтобы вы раскрыли связи между Пайк и Стиллмэном?

— Думаю, вы правы.

Последовало короткое молчание, которое длилось, может быть, секунд пять. Кажется, напряги я слух, узнал бы, что он думает.

— И вы намереваетесь выполнить это поручение?

— У меня и так мало клиентов, а скоро их совсем не будет.

— Я понимаю ваши проблемы, мистер Холман. А деньги не могли бы что-нибудь изменить?

— Нет, — ответил я.

— Только один звонок братьям Перини, и проблема будет решена. Вы никак не можете заставить ее менеджера изменить мнение?

— Она совершенно непреклонна.

— А есть какой-нибудь способ изменить ваше мнение, мистер Холман?

— Боюсь, что нет.

— Вот это жаль. — Он вздохнул. — Благодарю вас за звонок, мистер Холман.