Том 24. Куда исчезла Чарити

Мальчик-слуга проводил меня до двери. Я уселся в свой автомобиль и медленно, с большой осторожностью поехал через фешенебельный Бель-Эр, не веря своим глазам. Даже воздух, которым я дышал, казался мне подозрительным, но тут я решил, что если мое подсознание может создать такую сложную фантазию, то оно никак не могло позабыть о такой простой вещи, как воздух. И какого черта я загнал в свое подсознание это сборище омерзительных типажей: Фрида, Зои, Чарли Стерн, Айван Оллсоп и остальные? Не забыть еще и Леонарда Рида! Я горько посетовал про себя: разве, черт побери, кто-нибудь может забыть Леонарда Рида?! За последние восемнадцать часов дело дошло до того, что каждый раз при виде кошки мое подсознание вопит голосом Леонарда: «Мышка! Оставь в покое свою мамашу!»

Когда я припарковал свой автомобиль в Уилшире, был почти полдень. Я направился к офису фирмы «Герберт Уолкер и компаньоны». Интерьер выдержан в стиле, предполагающем, что связи с общественностью приносят достаточный, хотя и не слишком большой доход. Даже секретарша в приемной выглядела тенденциозной и сдержанной. Ее светлые волосы с выбеленными прядями аккуратно лежали на голове, словно шапочка. Широкая улыбка демонстрировала великолепные зубы, не требующие услуг дантиста, а большие голубые глаза знали, на чем сфокусировать внимание. Ее синее шелковое платье у шеи завязывалось бантом и призывно драпировалось вокруг глубокого выреза. К сожалению, нижняя половина ее фигуры, начиная от талии, была скрыта массивным письменным столом.

— Чем я могу вам помочь?

В ее голосе слышались нотки приглушенной интимности, которые все хорошие секретарши отрабатывают в ванной комнате под душем.

Я вручил ей визитку — на ней значилось: «Промышленный консультант» — и сказал:

— Мне бы хотелось видеть мистера Уолкера.

— Вам назначено, мистер Холман?

— Если вы сообщите ему, что Чарли Стерн настоятельно посоветовал мне переговорить с ним, возможно, меня включат в расписание.

Девушка немного поколебалась, потом сняла трубку телефона. Через десять секунд она одарила меня счастливой улыбкой и сообщила, что мистер Уолкер примет меня немедленно, третья дверь налево. Тут я без всякого триумфа понял, какое магическое действие производит имя Чарли Стерна. Третья дверь налево ввела меня в кабинет, достаточно большой, чтобы вместить целую бейсбольную команду, хотя в нем едва хватало места для самого Герберта Уолкера.

Он весил явно больше двухсот пятидесяти фунтов, и большую часть этого веса составлял жир. Его телеса со всех сторон выпирали из кресла, а приветливая улыбка была явно профессиональной привычкой.

— Присаживайтесь, мистер Холман, — загудел он. — Чтобы выбраться из этого проклятого кресла, мне требуется около пяти минут, а мы ведь оба люди занятые, верно?

— Конечно.

Я уселся и принялся разглядывать его через стол.

— Чарли звонил мне, сказал, что вы скоро меня навестите. — Он нежно погладил свою лысину, а глазки-буравчики с разноцветными точечками на радужке сверлили меня, выглядывая из жировых складок. — Сказал, что вы хотите переговорить со мной о Леонарде Риде.

— Не совсем, — ответил я, поскучнев. — Он посоветовал мне конфиденциально побеседовать о Леонарде Риде с Айваном Оллсопом, и если этот разговор меня не удовлетворит, тогда мне следует обратиться к Герберту Уолкеру. Цитирую его дословно: «…к одному из влиятельнейших людей в киноиндустрии наших дней». Так вот, конфиденциальный разговор с Айваном Оллсопом меня не удовлетворил.

Уолкер развернул большую толстую сигару и осторожно прикурил. Я решил, что это дает ему время подумать, и лениво размышлял, зачем оно ему понадобилось. Золотая зажигалка выглядела немного вульгарной, но тут я великодушно решил, что и сам его бизнес тоже слегка вульгарен.

— Видите ли, мистер Холман, я могу изложить вам только голые факты, которые Чарли попросил меня вам сообщить, конечно строго конфиденциально.

На какое-то мгновение его широкая профессиональная улыбка стала похожей на вопросительный знак.

— Никто в этом городишке никогда не говорит ни с кем иначе, чем конфиденциально, зачем же нарушать правило? — ответил я. — Выкладывайте свои голые факты, мистер Уолкер. Даже острый нож не разомкнет мне уста.

Он еще пару минут рассматривал меня, потом, очевидно, решил, что никто не осмелится подставить его.

— Ну, Леонард Рид пришел к нам где-то полгода тому назад и попросил заняться его связями с общественностью. Вы же понимаете, мистер Холман, мы не просто занимаемся рекламой, мы делаем гораздо больше.

— Создаете определенный имидж и сохраняете его в первозданном состоянии, что, насколько я понимаю, очень даже непросто.