Том 25. Полицейский и призрак

Я сидел безвылазно в гостиной, где находился с того момента, как оставил Джастин лежать на траве, а сам вернулся в дом, это произошло примерно час назад. Трудность всякого расследования заключается в том, что это, так сказать, взаимная деятельность: ты не можешь допрашивать человека, если его нет под рукой.

Прошло еще минут десять, потом я различил чьи-то шаги на лестнице, и в комнату почти ворвался Джордж Фароу. Возможно, впервые в жизни он выглядел довольным собой, он только что не улыбался мне.

— Как ваши успехи сегодня, лейтенант? — Его глаза уставились на меня с собачьей преданностью. — Замечательный день, правда?

— Действительно замечательный… Вы, случайно, не видели поблизости дядюшку Бена?

— Днем он почти всегда ложится отдыхать.

— Какая жалость! После того как вы вчера ушли, он буквально заворожил меня рассказами о своих приключениях.

— Он удивительный человек!

— Обещал показать мне свою комнату с экзотическими редкостями, из-за этого-то я и приехал сюда сегодня, сказать по правде. — Я глянул на часы. — Не смогу остаться более четверти часа. Ну… что поделаешь, если я такой невезучий?

— Я знаю, где находится его комната со всякими редкостями, — загорелся Джордж, — я знаю, что дяде Бену безразлично, будете ли вы осматривать ее при нем или без него. Хотите, я проведу с вами обзорную экскурсию?

— Замечательно! Буду вам бесконечно благодарен.

Мы вышли из гостиной, заговорщически подмигивая друг дружке, как будто были закадычными друзьями. До этого я беспокоился, что слишком грубо работаю, но Джордж с такой жадностью заглотнул приманку, что можно было и не волноваться.

Я прошел следом за ним в заднюю половину дома, причем кухарка бросила на нас весьма неодобрительный взгляд. Мы оказались на внутренней лестнице.

— Раньше в этом месте хранился уголь, позднее сделали центральное отопление, — пояснил Джордж, направляясь вниз по лестнице, — а теперь здесь убежище дяди Бена.

Он закатился пронзительным смехом секунд на двадцать, сначала я подумал, что он рехнулся, потом сообразил, что это была шутка, он радуется собственному остроумию.

Вообще-то было бы правильнее назвать это помещение не убежищем, а лавкой старьевщика, ибо «убежище», на мой взгляд, звучит как-то фантастичнее. Здесь же по всему полу был разбросан разный хлам: морские сундуки, яркие зонтики, деревянные поделки, чучело тигра, когда-то стоявшего на задних лапах, а теперь поникшего в полусогнутом положении, потому что половина опилок высыпалась на пол через дыру.

Неподалеку от меня стояло маленькое бюро, я неосторожно выдвинул слишком далеко один из ящиков, оттуда посыпалась всякая ерунда: дешевые бусы из морских ракушек, зубы животных, какие-то амулетики и фигурки.

— Потрясающе, не правда ли? — Джордж буквально сиял от гордости, совершенно искренне восторгаясь всеми диковинками.

— Мне все это кажется омерзительным, — покачал я головой.

— Что?

— Я все это считаю омерзительным, — повторил я. — Я имею право высказать свое мнение о вкусе дядюшки Бена, точно так же как вы можете высказать свое мнение обо мне.

— Я? — Его брови взметнулись вверх, очевидно намереваясь преодолеть порядочное расстояние до поредевших волос. — Я могу? — повторил он недоверчиво.

— Разумеется… Сказали же вы про меня, что я рыскаю по ночам, собирая всякую грязь, и даже охарактеризовали меня эпитетом «омерзительный», если мне не изменяет память.

Он попятился к лестнице, его физиономия приобрела пепельный оттенок.

Я преувеличенно громко чихнул.

— Странная вещь, Джордж, я ощущаю такое зловоние, с которым прежде ни разу не сталкивался. Как будто где-то рядом находится помойка.

Я подошел к нему, шумно втягивая носом воздух.

— Хотите что-то знать? — спросил я шепотом. — Мне кажется, это вы воняете.

Он вытянул перед собою руки и принялся ими размахивать, как бы разгоняя воздух:

— Не трогайте меня! Не смейте трогать меня!

Возможно, в глубине у каждого человека скрывается садист, дожидающийся возможности вырваться на волю. Мне стало стыдно от сознания, что я испытываю удовольствие при виде дикого страха Джорджа. Но я не мог отступить ради Лорин.

— Джордж! — Голос у меня внезапно охрип. — Давайте с этим быстро покончим. Если только вы хотя бы пальцем тронете Лорин, я превращу вас в кровавое месиво. Вы поняли?

— Да, да, — захныкал он, — я все прекрасно понял, лейтенант. Никогда в жизни такое больше не повторится. Я сам не знаю, какой бес в меня вчера вселился, я…

Что ты можешь сделать с такой медузой, которая внезапно надумала избивать ногами в остроносых ботинках свою младшую сестренку? «Во всяком случае, можно дать ему почувствовать, что это такое», — мелькнуло у меня в голове.

— Мне можно теперь идти, лейтенант? — продолжал он ныть. — Я никогда этого не забуду, обещаю вам.

— Это укрепит твою память!

Я ткнул четырьмя напряженными пальцами ему под дых, как выражаются мальчишки, но все же вполсилы. Он сложился вдвое, прижав руки к животу, с таким видом, будто вот-вот умрет.