Том 25. Вождь окасов. Дикая кошка. Периколя. Профиль перуанского бандита

Этот всадник был француз, с которым я давно уже был знаком; это был молодец геркулесовского роста и силы; он прежде служил в карабинерах. Подобно всем, он отправился в Америку искать счастья и открыл кузницу на углу улиц Кале Плятерос и Кале Сан-Августин.

— Эй, дружище! — сказал он мне, хохоча. — Не отправляетесь ли вы на войну?

— Почему это? — ответил я ему.

— Ну потому, не в обиду будь вам сказано, вы везете с собой целый арсенал.

— Я еду не на войну, это правда, — ответил я, — я еду в деревню и сознаюсь вам откровенно, что мне не было бы приятно, если бы меня зарезали эти мошенники, которые заняли теперь все дороги.

— Черт возьми! Я это знаю; а далеко ли вы держите путь?

— Недалеко: я еду в шакру Антонио де Табоада.

— Ах! — воскликнул он весело. — Вот так прекрасная мысль.

— Почему же?

— Потому что, если вы согласитесь, я отправлюсь с вами.

— Ба!..

— Действительно, у меня давно уже есть расчет с управляющим дона Антонио и так как вы едете в Буэна Виста, я воспользуюсь этим обстоятельством и отправлюсь туда с вами для окончания дела.

— Хорошо! Но я уже в дороге.

— Я прошу у вас только десять минут для того, чтобы переменить мою лошадь и захватить с собой мое оружие.

— Э! — сказал я, засмеявшись, — кажется, что и вы не желаете быть зарезанным.

— Пардье! — сказал он тем же тоном. — Это дело решенное?

— Совершенно!

При этом Петр Дюран, так звали карабинера, пустился галопом к plaza Major и вскоре исчез.

Я поехал шагом и покорно сознаюсь, что обрадовался случаю, доставившему мне попутчика.

Петр Дюран был храбр и силен как атлет; он мог, при случае, справиться с тремя.

Он сдержал данное мне слово и догнал меня в то время, когда я был у заставы.

Не знаю, не испугались ли бандиты его воинственного вида; но во время нашего двухчасового переезда в Буэна Виста все люди, которые попадались нам по пути, чрезвычайно вежливо кланялись нам и не обнаруживали нам ничего враждебного.

— Ну, — сказал я своему попутчику в то время, когда строения шакры были у нас перед носом, — мне не везет, я много слышу о разбойниках, но не вижу их.

— Ба! — ответил он мне, смеясь. — Не увидим ли мы их здесь!

Глава V ПЕРСТ БОЖИЙ

Вероятно управляющий обходил окрестности шакры, потому что мы увидали его издалека. Он поспешил к нам навстречу и с горячностью, свойственной южным народам, приветствовал нас, изъявляя свою радость. Он закончил тем, что спросил нас о цели нашего приезда и не желаем ли мы отдохнуть в Буэна Виста. Я ответил ему от имени моего спутника и от моего собственного, что я тем более рассчитывал отдохнуть в Буэна Виста, что нарочно приехал в эту шакру.

При этом известии лицо почтенного управляющего приняло выражение крайнего недоумения.

— Неужели это вам неприятно? — спросил я у него.

— Мне!.. — ответил он мне. — Почему же?

— Но в таком случае, — сказал я ему, — почему вы так изумились, узнав, что мы хотим остаться здесь?

— Потому, — ответил он мне, — что вы никого не найдете в шакре.

— Как, разве в шакре никого нет? — спросил я с изумлением. — Я получил сегодня письмо от дона Антонио!

— Я верю вам; но вчера вечером дон Антонио был еще здесь.

— А где же он теперь?

— Моему господину захотелось до возвращения в город посетить сеньора дона Ремиго де Тальвез, и сегодня утром дон Антонио с дочерью уехали завтракать в шакру дель Пало-Верде, где они намерены пробыть весь день, а может быть и ночь.

— Каково! — воскликнул я. — Я вынужден сознаться, что мне не везет и что этот визит дона Антонио расстроил все мои планы.

— Несмотря на это, войдите в шакру отдохнуть, — вежливо сказал мне управляющий. — Вы сделали длинный переезд, ваши лошади утомились, и сами вы нуждаетесь в отдыхе; войдите же.

Я недолго заставлял просить себя и вошел в шакру, следуя за Петром Дюраном, который во время всего этого разговора делал ужасные гримасы, не произнося ни одного слова.

Пообедав с волчьим аппетитом, я расспросил управляющего, где находится Пало-Верде и далеко ли оно от шакры Буэна Виста.

— Дорогу отыскать нетрудно, — ответил он мне, — и на хороших лошадях можно доехать за три часа.

Этот ответ заставил меня призадуматься. Отправившись из Лимы с единственной целью сделать сюрприз дону Антонио, я не знаю почему, хотя мне нечего было сообщать ему, сильно захотел увидаться с ним. Это желание было так сильно, что я тотчас же решился и, обратившись к управляющему, я попросил у него, чтобы он провел нас до Пало-Верде.

— А ты поедешь с нами, Петр? — спросил я у карабинера.

— Охотно! — ответил он мне. — Об этом нечего и спрашивать! Неужели вы думаете, что я останусь здесь один?

— Теперь половина пятого, — продолжал я, — мы приедем в Пало-Верде к ужину. Я хорошо знаю дона Ремиго де Тальвез и мы можем приехать к нему запросто; к тому же, — добавил я, засмеявшись, — ежели нас примут дурно, мы уедем, вот и все.

Управляющий не сделал ни малейшего возражения и совершенно мне подчинился, он был любезен до того, что приказал нам оседлать свежих лошадей.

Пробило пять часов, когда мы выехали из Буэна Виста.