Том 26: Парик мертвеца

— Нет еще. — Лепски посмотрел на курицу, которая парилась в кастрюле. — М-м-м! Выглядит замечательно!

— Никаких зацепок? — снова спросила Кэрол. Твердо убежденная, что Лепски будет шефом полиции, она считала, что результат полицейского следствия зависит только от наличия улик.

— Так, немного, — ответил Лепски. — Пошевелись с этой курицей, я умираю с голоду.

— У меня есть для тебя три очень важных сообщения, — сказала она, вываливая шампиньоны в кастрюлю.

Лепски быстро отскочил, будто наступил на змею.

— Что? Ты опять ходила к этой старой колдунье, пропитанной виски?

Кэрол холодно посмотрела на него:

— Мехитабел Бесингер не старая колдунья, пропитанная виски! Она блестящая предсказательница! Не забывай, что она указала тебе на два главных отправных пункта, которые позволили тебе схватить убийцу в прошлом году! Ты помнишь?

Лепски застонал, бросился в гостиную, открыл шкафчик и заметил, что бутылка с виски исчезла. Выругавшись, он снял галстук, смял его в кулаке и швырнул на пол.

В дверях появилась Кэрол.

— Временами, Лепски, — сказала она холодно, — у меня появляется ощущение, что ты дурно воспитан.

Атака была настолько неожиданной, что Лепски только и смог, что уставиться на жену, широко открыв рот.

— Прекрати вести себя как избалованный ребенок и слушай меня, — сказала Кэрол.

— Вся бутылка! Она исчезла?!!

— Что поделаешь! К тому же, Лепски, ты слишком много пьешь. Я говорю тебе, слушай меня. Мехитабел разрешила эту историю с маньяком. Ты хочешь успешно завершить это дело или нет? Ты хочешь стать шефом полиции или нет?

Лепски медленно подошел к креслу, рухнул в него и сжал голову руками.

— Да… да. Ну и как же старая пьяница распутала это дело?

— Я тебе запрещаю называть ее старой пьяницей. А теперь слушай. Она посмотрела в свой кристалл и дала мне три отправные точки. Она сказала, что ты должен сначала найти кроваво-красную луну, потом черное небо и, наконец, оранжевый пляж. Тогда, а не раньше, ты отыщешь этого сексуального маньяка.

Лепски поднял голову и округлившимися глазами посмотрел на жену.

— Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый пляж?

— Так она сказала.

Лепски свистнул так громко, что мог бы остановить поезд.

— Когда она тебе это сказала? До того, как вылакала бутылку, или после?

— Лепски! Будь внимателен. Мехитабел можно доверять. У тебя есть три зацепки, — сказала Кэрол. — Теперь прояви себя и покажи свой ум.

— Да. — Лепски откинулся в кресле. — Конечно. Кроваво-красная луна, а? Черное небо, а? Оранжевый пляж, а? — Он закрыл глаза и издал звук, похожий на жужжание пчелы, попавшей в бутылку. — Эта старая колдунья высасывает эти указания из бутылки с виски с удивительной легкостью. — Он выпрямился, принюхиваясь. — Что-то горит!

Вскрикнув, Кэрол бросилась на кухню.

Подозревая худшее, Лепски застонал.

Кэрол крикнула:

— Твоя еда пропала! По твоей вине, между прочим! Ты слишком много болтал!

Тяжело шагая, Лепски направился в задымленную кухню и посмотрел на обгорелые остатки в кастрюле.

— Все сгорело. — Кэрол открыла банку с фасолью. — Ну, когда ты научишься молчать?

— Ты хочешь, чтобы мы питались этим? — завопил Лепски, глядя на банку. — А почему не холодным мясом? Я видел его в холодильнике.

— Оно на воскресенье.

— Воскресенье, воскресенье! Я умираю от голода!

— Не кричи, когда ты со мной разговариваешь, Лепски. — Она вытащила из холодильника мясо. — К тому же ты много ешь, Лепски.

— Я это уже слышал. Согласен, я ем слишком много.

— Не забудь о трех зацепках, которые я тебе дала, — сказала Кэрол, разрезая мясо на куски. — Я уверена, что они помогут решить дело.

— Разумеется… разумеется. Ну ладно, давай есть.

Было 23 часа.

Кен сидел в кресле совершенно опустошенный. С работы он вернулся в таком состоянии, что даже не мог приготовить себе ужин. Он сидел и ждал, что с минуты на минуту раздастся звонок, появится Лепски и будет пытать его по поводу пропавшей пуговицы.

Он взял бутылку виски, наполнил стакан и вновь стал ждать.

Очевидно, придется рассказать Лепски всю историю, и потом есть еще Лу Бун. Кен был уверен, что тот отошлет письма. Карин сказала, что умеет обращаться с отцом, но он был уверен, что Стернвуд вышвырнет его за дверь. И, наконец, Бетти. Он выпил. Ситуация тупиковая.

Раздался звонок.

Лепски! Он с трудом поднялся. «Это конец», — подумал он. Кен пересек комнату, подошел к двери и открыл ее.

— Дай же мне войти! Меня никто не видел, — сказала Карин.

— Что тебе надо?

— Ты что, напиваешься в одиночку? — спросила Карин и, покачав бедрами, проскользнула в гостиную. На ней было узкое зеленое платье.

— Что случилось? Зачем ты пришла?

— Смотри.

Она протянула ладонь, на которой лежала пуговица в виде мяча для гольфа.

Кен закрыл глаза.

— Это то, что тебе нужно? — спросила она, улыбаясь. — Я же сказала, что все улажу.

Кен вошел в комнату. Пуговица на ладони Карин! Он почти протрезвел.

— Где ты ее нашла?

Она засмеялась:

— Никакой проблемы. Я пошла в магазин Левина, все были заняты, я срезала ее с одного пиджака и ушла. Они меня даже не видели. Они подумают, что она оторвалась. Ну, доволен?