Том 26. Письма 1899

Беллетрист Горький, в аккуратности которого Вы сомневаетесь, советует напечатать пьесу в «Жизни». — Шаврова спрашивала: «Cher ma^itre, скажите, беллетрист Горький отличается аккуратностью?» См. письма 2748 и 2749. В «Жизни» пьеса напечатана не была. О получении рукописи от Горького Шаврова известила Чехова 14 мая ( ГБЛ). См. также примечания к письму 2748 ^*.

«Отца» пришлите прочесть. — Перевод пьесы Стриндберга «Отец» Шаврова послала Чехову осенью (ее письмо датировано «четверг 9-ое», помета Чехова: «99,IX». Из этого письма видно, что на следующий день Шаврова предполагала побывать у Чехова). Тогда же Чехов, как видно из письма Шавровой от 27 января 1900 г., посоветовал ей отдать перевод двух пьес Стриндберга («Отец» и «Фрекен Юлия») в редакцию «Русской мысли».

2762. А. С. СУВОРИНУ

16 мая 1899 г.

Печатается по автографу ( ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. V, стр. 392–393.

Год устанавливается по упоминанию о суде чести над А. С. Сувориным.

По Вашему маленькому письму… — В № 8334 «Нового времени» от 12 мая «Маленькое письмо» посвящено проблеме отцов и детей в русском обществе.

Я составлял телеграммы, посылал их Вам… — См. № 2729, 2730 и 2734.

…мне очень тогда не хотелось, чтобы состоялся суд чести… — См. письмо 2725 и примечания ^*к нему. 16 мая 1899 г. Суворин писал: «Сегодня передали приговор суда чести. Я успокоился. Признали „неправильными и крайне нежелательными некоторые приемы“. Христос с ними! В этом кто из пишущих не виноват? Комитет Союза будет очень огорчен. Бедный глупец Кареев! Как он старался! Вероятно, вместе с Мякотиным и акт составлял. Что для Комитета неприятно, это единогласное решение. Нельзя будет говорить, что ко мне отнеслись пристрастно. Мой ответ Комитету послан был всем судьям» ( Дневник Суворина., стр. 204). В. Г. Короленко, который был членом этого суда, записал в своем дневнике: «Суд чести Союза писателей постановил приговор по делу Суворина. Осудив „приемы“ его, признав, что он действовал без достаточного сознания нравственной ответственности, которая лежала на нем ввиду обстоятельств вопроса, что он взвалил всю вину на студентов, тогда как сам должен признать, что в деле есть и другие виновники, — Суд чести, однако, не счел возможным квалифицировать его поступок, как явно бесчестный, который мог бы быть поставлен наряду с такими поступками, как шантаж и плагиат, — упоминаемые в 30 ст. Устава Союза. Определения писал я. Приговор единогласный (Фаминцын, Арсеньев, Мушкетов, Манассеин, Анненский, Спасович, Короленко). Суворин <…> очень волновался и накануне прислал письмо на имя Арсеньева, в котором просил ускорить сообщение приговора, так как ему чрезвычайно тяжело ожидание. Приговор был готов и послан ему в тот же день. Многие ждали, что суд чести осудит Суворина. „Если не за это одно, то за всё вообще“. Мы строго держались в пределах только данного обвинения, и по совести я считаю приговор справедливым. В данном деле у Суворина не было бесчестных побуждений: он полагал, что исполняет задачу ментора. Но у него давно уже нравственная и цивическая глухота и слепота, давно его перо грязно, слог распущен, мысль изъедена неискренней эквилибристикой… Амфитеатров, объявляя о новом курсе своем, написал: „много значит, в каком органе пишешь“. Он хотел этим извинить свою недавнюю „манеру“, явно осужденную общественным мнением по адресу Суворина. Но и Суворин мог бы сказать тоже «ах, мне столько времени пришлось издавать это „Новое время“». Чехов рассказывал мне, что Суворин иногда рвал на себе волосы, читая собственную газету. Все эти приемы в „Маленьких письмах“ мы и отметили и осудили. Но мы считали неуместным и опасным становиться судьями всего, что носит характер „мнений“ и „направления“. С этим нужно бороться не приговорами. А от нас именно этого и ждали» (В. Г. Короленко. Полн. посмертное собр. соч. Дневники, т. IV. <Полтава>, 1928, стр. 171–172).

…прекрасно держали себя «Русские ведомости»… — Сдержанность «Русских ведомостей» в отношении Суворина объяснялась скорее всего крайне трудным положением этой газеты, получившей несколько цензурных предостережений. См. примечания к письму 2592.

Когда Вы уезжаете в деревню? — Возможно, что именно к маю относится телеграмма А. И. Сувориной (телеграфная помета — «подана 19 в Петербурге, принята 20 в Лопасне», помечен также год — 1899; месяц не указан): «Алексей Сергеевич выехал Москву оттуда в имение не повидаетесь ли с ним Суворина» ( ГБЛ). Свидание могло состояться, когда Чехов приехал в Москву 24 мая.