Том 26. Письма 1899

Недели две-три назад Константин Семенович писал мне… — Вероятно, речь идет о письме К. С. Тычинкина от 10 февраля 1899 г. (ГБЛ), так как следующее его письмо относится уже к апрелю. Тычинкин писал: «Счета Ваши сведены: за Вами остается к началу марта 5248 р. 83 к. Теперь эта сумма, разумеется, уменьшилась и будет уменьшаться, пока идет продажа книг. Кому вручить счета магазина? Может быть, лучше всего послать их Вам? Из них Вы могли бы увидеть, что у брошюровщиков лежит уже напечатанного материала приблизительно тысяч на 12 номинальной стоимости. Маркс предложил купить этот запас в распоряжение магазина „Нового времени“, если ему уплатят 7½ тысяч рублей. Алексей Сергеевич не согласен входить ни в какие сделки, считая, что всё напечатанное до заключения договора и относящееся к прежним изданиям, Марксу не принадлежит. Это было дело его, Ал. Серг., выпускать издания по 1-ой тысяче, он же может распорядиться и иначе. Таким образом, он намерен оставшийся несброшюрованным, но напечатанный гораздо раньше договора Вашего с Марксом запас брошюровать и всё издать под номерами последних изданий, т. е. последней тысячи, находящейся уже в магазине. Например, — в магазине осталось только 100 экз. 6-го, сброшюрованного издания „Мужиков“, но у переплетчика находится еще две тысячи экземпляров. При прежнем порядке эти две тысячи пошли бы одна за другою, как 7 и 8 издание, а теперь они выйдут тем же, т. е. шестым, изданием. Ал. Серг. того мнения (я с ним совершенно согласен), что договор этим ни нравственно, ни формально не нарушается. Скорее отвечайте, как Вы смотрите на это дело. Ведь это справедливо, чтобы за напечатанное уже получили деньги Вы, а не новый издатель. Ал. Серг. об этом и хлопочет. Тогда, понятно, ни о каком долге и речи быть не может. Делайте, как знаете; я об интересах магазина не хлопочу, потому что типографские счета всё равно будут оплачены, разница только в том, кто — Вы или Маркс — возьмете остальные деньги. Вас в письме Марксу я, впрочем, и не выдвигал, говоря только об Алексее Сергеевиче и о том, что это он считает требования Маркса незаконными. Без Вас я этого дела не кончу, а потому еще раз прошу — не задерживайте ответа и, лучше всего, телеграфируйте». Письма Чехова к Тычинкину остаются неизвестными. Была также телеграмма от Тычинкина от 18 февраля: «Сергеенко пропал не с кем выяснить счеты есть требования, но не можем выпускать боясь нарушить контракт пишите» (ГБЛ). Затем, может быть под влиянием комментируемого письма к Суворину, Тычинкин послал Чехову недатированное письмо, помеченное Чеховым «99, IV»:

«Дорогой Антон Павлович! Всё не хотел писать Вам, оттого, что ничего не порешили до сих пор с Марксом. Кончится дело, впрочем, на этой неделе. В общем пока оно заключается вот в чем: напечатанные, но не сброшюрованные еще Ваши сочинения, как и Вы согласились, признаются собственностью Маркса; он предлагает нам купить их за 7½ тысяч, Ал. Серг. согласен дать только пять, на чем-нибудь среднем остановимся. Все Ваши счета у меня, но продажа, если она состоится, и мартовский и апрельский отчет должны изменить дело, — значит, нечего и посылать Вам эти документы: Вам пришлось бы принять их, как говорят чиновники, только „к сведению“. Все Ваши долги, разумеется, будут покрыты, и Вам достанется еще некоторый куш. Продажу Ф. И. Колесов хочет устроить в пользу магазина и Ал. Серг., но Ал. Серг. сказал мне, что он ни за что не желает спекулировать на Ваши книги: велит вычесть типографский счет, деньги Марксу и 30% магазину, а чистую прибыль всю отдает Вам. Только что он спрашивал, не в Москве ли Вы теперь? Я ответил, что вряд ли, потому что зашли бы в этом случае в магазин, а этого не было. Может быть, мое рассуждение и не особенно вышло крепко, но тогда Вы напишите поскорее и известите, где Вы и что с Вами? Розанов (Вы с ним ведь познакомились заочно?) сказал мне, что здоровье Ваше прекрасно, и этим очень меня порадовал. <…> всё еще не пришло время, когда Ал. Серг. может спокойно думать обо всем; он до сих пор возится с ответом в суде чести <…> Отчасти как последствие пережитой бури, отчасти по новым причинам атмосфера тут очень тяжелая, чувствуешь какой-то кошмар. В общественной жизни та же история; все сбиты с пути, не знают чего ждать, на что рассчитывать. Рознь царит страшная, и чем-нибудь это да должно разрешиться. Как будто всё очень спокойно, но или я очень мало чуток и грубо ошибаюсь, или в самом деле это какая-то зловещая тишина. Впрочем, что об этом писать? Тут или ничего не скажешь, или надо очень много говорить».

…я ответил К<онстантину> С<еменовичу>… — См. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 1114^*.