Том 26. Вояж на Гавайи. Смертельная мечта. Сексуальная клиника. Ранняя пташка

— За десять долларов, сэр, я запомню хоть целую страницу из телефонного справочника! — почтительно ответил он.

Официант удалился, а я принялся медленно потягивать джин, размышляя, не допустил ли ненароком второй оплошности за вечер. Первая заключалась в том, что я не позвонил в полицию, обнаружив тело Бланш Арлингтон, а вторая — в моем поспешном заявлении, что я являюсь ее другом. Ладно, поживем — увидим, как сказала невеста в брачную ночь.

Минуты через две мое одиночество нарушили: неожиданно передо мной вырос огромный детина, похожий на профессионального борца, в красивом костюме из блестящей кремовой ткани. Из его тщательно прилизанных черных волос выбивались тугие завитки, а светло-голубые, с застывшим невинным выражением глаза детины походили на гляделки целлулоидной куклы-пупсика. Что касается остальных частей лица, то больше ничего кукольного в них не было — наоборот, казалось, они вырублены из камня.

— Мистер Бойд? — Голос верзилы был вкрадчивым и слегка шепелявым. — Меня зовут Эдди Мейз, я владелец этого бара. Разрешите к вам присоединиться?

— Разумеется, — кивнул я. — Коли вы здесь хозяин, полагаю, можете присесть ненадолго.

— Благодарю. — Он выдвинул стул и сел напротив меня. Вежливая ухмылка торчала на его лице, как почтовая марка на конверте. — Хотите увидеть Улани? — поинтересовался Мейз. — Разумеется, она такая красивая, мистер Бойд. Настоящая гавайская девушка, а чистокровные гавайцы в наши дни большая редкость.

— Да что вы говорите, — безучастно отозвался я.

— Улани родом с маленького острова Ниихау, — продолжал довольный хозяин бара. — Это самое большое поселение коренных гавайцев. Хотя их там всего чуть более двухсот. Остров принадлежит семье Робинсон, и без приглашения никто не имеет права туда приезжать.

Он поднял глаза, щелкнул пальцами, и моментально появился мой официант с джином для меня и виски с содовой и льдом — для Мейза. Я пристально глянул на официанта, когда он ставил передо мной бокал, но тот отвел глаза. Да, плакали мои десять баксов!

— Говорят, стоит только жителю этого острова покинуть его, и он уже никогда не сможет туда вернуться, — продолжал между тем Мейз шепелявым голосом. — Не знаю, правда ли это, мистер Бойд, но вы должны понять, что Улани вела довольно замкнутый образ жизни до того, как попала к нам.

— Спасибо за лекцию.

— Я всего-навсего хотел помочь вам, мистер Бойд, — укоризненно произнес он. — Хотел, чтобы вы знали кое-что об Улани. Она работает на меня, и я обязан ее защищать.

— Даже от друзей ее друзей?

— Иногда и от друзей, — тихо подтвердил он. — Прошу прощения, мистер Бойд, надеюсь, вам понравится ее выступление. И пожалуйста, о счете не беспокойтесь.

— Да, но моим друзьям это не понравится, — заявил я.

Мейз пожал огромными плечами:

— Извините. Я вас предупредил.

— Таковы правила? — спросил я. — Или вы специально придумали их для меня?

Неожиданно громко заиграла музыка. Улыбаясь, хозяин бара показал на небольшое возвышение посередине зала:

— А вот, наконец, и Улани, мистер Бойд! Надеюсь, вы получите незабываемое удовольствие!

— Наверное, точно так же говорят, отправляя человека в газовую камеру, — огрызнулся я, но он меня уже не слушал.

В баре вдруг стало темно, затем осветили только одно-единственное место посредине возвышения, и я увидел Улани. Изображение на спичечном коробке было ничем по сравнению с тем, какой она оказалась на самом деле. Стоило лишь взглянуть на нее, чтобы понять, что перед вами действительно стопроцентная гавайка. Стопроцентная с головы до пят, начиная с длинных, слегка вьющихся иссиня-черных ниспадающих до плеч волос и кончая маленькими изящными ступнями, которые пришли в движение вместе со всем телом, затрепетавшим в медленном языческом ритме.

На шее девушки висело леи из красного гибискуса — похоже, эти цветы так и будут преследовать меня на Гавайях, — а юбка ее была чуть выше колен. Больше на ней ничего не было. Бедра Улани плавно покачивались в привычном для них танце, который мог привести в трепет какого-нибудь Фицпатрика, но для Бойда ровным счетом ничего не значил. Ее руки выделывали какие-то сложные движения, и я решил, что они рассказывают некую историю, которую с удовольствием напечатал бы любой журнал…

Почувствовав разочарование, я хлебнул джина и сердито посмотрел на Мейза:

— Это и есть настоящий гавайский танец?

— Потерпите немного, мистер Бойд, — прошептал он. — Вы еще ничего не видели.

— Ладно, — мрачно согласился я.

Темп музыки между тем начал нарастать, и я снова посмотрел на танцовщицу. Ее ноги двигались все быстрее под ритмические удары барабана, бедра раскачивались с постепенно нарастающей амплитудой. Леи на шее начало выписывать невообразимые петли. Я осторожно поставил бокал на стол, забыв обо всем на свете.