Том 27. Письма 1900-1901

…с каким ~ восторгом я пробежался бы теперь в поле… — Отклик на следующие строки письма Книппер: «В субботу я после дневной репетиции уехала на дачу к Ольге Мих<айловне> <…> Там пробыла воскресенье до 5 ч. и вернулась к репетиции. Я с диким восторгом вдыхала дивный аромат лесов, гуляла и радовалась каждой березке, каждому осеннему цветочку, выцарапывала мох и нюхала землю; нашла грибочек, хотя они нигде не родятся этот год. Утром роса на траве. Еще совсем мало желтизны на деревьях, т<ак> ч<то> не похоже на осень. Сегодня прошел здоровый дождик, а то жара была адская. Антон, родной мой, проведем будущее лето здесь где-нибудь в деревне — хочешь? Я все думала, как ты удивительно подходишь к этой чисторусской природе, к этой шири, к полям, лугам, овражкам, уютным тенистым речкам».

Маша уезжает завтра. — О своей встрече с М. П. Чеховой в Москве Книппер писала в письме от 23 августа: «Уже два дня, что я не писала тебе, — целая вечность, правда? Все болтала и ездила с Машей, а о тебе и думать забыла — понял? Вру, вру, родной мой. И болтали-то очень много о тебе, даже очено много. Как я была рада Маше — ты веришь? Мне дико, что мы будем жить врозь. Но, конечно, большую часть времени я буду торчать у нее. Я совсем отвыкла от своих, это ужасно, но это так» ( Переписка с Книппер, т. 1, стр. 169).

Алексеевых ~ не вижу. — К. С. Станиславский и М. П. Лилина переехали из Ялты в Алупку. 9 августа 1900 г. Станиславский писал Немировичу-Данченко: «Я приехал в Ялту 5 августа пароходом, после 2-х дней путешествия по бурному морю. 5 августа весь день ходил шальной. В воскресенье на меня нагрянули ялтинск<ие> знакомые, а в понедельник я бросился в Алупку, чтобы искать помещения и удрать от знакомых. Во вторник переезжали из Ялты в Алупку (дача Постельниковой). Сегодня наконец начинаю отдыхать» ( Ежегодник МХТ, 1949–1950, стр. 185).

Вишневский мне не пишет ~ плохую роль. — В письме к Чехову от 31 августа Вишневский так объяснял свое молчание: «Я давно собирался Вам написать, но с утра до глубокой ночи все занят в театре на репетициях. Мы так живем ускоренно, мы так торопимся жить и время так бежит в нашей деятельности, что положительно 24 часа в сутки, по крайней мере мне, мало! Зачем и куда мы так торопимся — это совершенно никому неизвестно! Кстати, еще одна причина, почему я Вам не писал по возвращению в Москву. Это то, что я должен был все время искать себе квартиру, ибо мою комнату я принужден был уступить родственнице Гликерии Николаевны, которая всегда и жила там, но теперь она возвращается из-за границы в Москву» ( ГБЛ). О Вишневском Книппер сообщала в письме от 24 августа: «Вишневский съехал от Федотовой, живет в меблир<ованных> комн<атах> „Тюрби“, где Сандуновские бани, и приглашал меня и Машу к себе чай пить». В «Трех сестрах» Чехов писал специально для Вишневского роль учителя гимназии Кулыгина.

3124. О. Л. КНИППЕР

20 августа 1900 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 59–60.

Год определяется по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 20 VIII.1900; Москва. 24 VIII.1900.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 16 августа 1900 г.; Книппер ответила 24 августа ( Переписка с Книппер, т. 1, стр. 160–162 и 172–173).

…получила от меня до сих пор только одно письмо… — Об этом же Книппер писала М. П. Чеховой 13 августа 1900 г.: «Сегодня получила твое письмо. От Антона Павловича до сих пор ни одного — что это значит — не понимаю. Волнуюсь уже третий день. Не буду писать, пока не получу. У меня ужасные мысли лезут в голову. Если завтра не будет письма, не буду знать, что думать. Я хожу вечно утомленная, вечно хочу лежать и не двигаться» («А. П. Чехов. Сборник статей и материалов». Симферополь, 1962, стр. 93).

Екатерина Николаевна— Немирович-Данченко.

Пьеса начата… — «Три сестры».