Том 27. Письма 1900-1901

…сообщи мне возможно подробнее, что с тобой. — Гольцев писал: «Завтра я уезжаю в Алушту: Тихомиров предложил мне свою дачу. У меня переутомление мозга. Что-то лопнуло, и тринадцать часов у меня шла носом кровь. К большому моему огорчению, покидаю Москву, не прочитав „Трех сестер“» (ГБЛ). В ответном письме он сообщал о своем здоровье: «Я до глубины души тронут твоим теплым письмом. Здесь я отдохнул: было ясно, тепло и тихо. Со мною была дочь Тоня. Мы много ходили пешком и моя „переутомленная“ голова и „перетерпевшее“ сердце отдохнули. Завтра возвращаюсь в Москву. Дорогой друг, я было „немножко умер“, — а ты давно уже обещал посвятить мне маленький рассказик… Хорошо бы видеть это посвящение в бытность моего „я“ (оно совсем небольшое)».

В Крыму, пишут, теперь погода скверная… — 15 января О. Л. Книппер извещала: «В Ялте, Маша говорит, было сыро, погодой не могли похвастаться…» (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 284).

3264. М. А. ЧЛЕНОВУ

19 января (1 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ГЛМ). Впервые опубликовано: «Русские ведомости», 1906, № 91, 5 апреля, в статье М. Членова «А. П. Чехов и медицина».

Деньги жертвует ~ некая г-жа Васильева. — О желании Чехова помочь в организации московской клиники накожных болезней М. А. Членов писал: «Я разговорился с ним <Чеховым> как-то раз об опытах Мечникова на обезьянах и указывал ему, как важно было бы учредить в Москве особый институт для врачей, для строго научного изучения кожных болезней и сифилиса, и какое большое значение имел бы этот институт и сам по себе, ввиду крайне неудовлетворительной у нас постановки так называемых „повторительных“ курсов для врачей. Эта идея очень заинтересовала Чехова, и через короткое время я уже получил от него письмо из Ниццы, где он сообщает, что достал пока 130 тысяч рублей для основания института <…> Получил я вскоре после этого и официальное предложение от г-жи В<асильевой> принять от нее 130 тысяч рублей для устройства этого института, но, к сожалению, деньги эти были в домах в далекой провинции, дома надо было сначала продать, а Чехов, г-жа В<асильева> и я жили в разных местах, и вследствие этого дело расстроилось» (М. А. Членов. А. П. Чехов и медицина. — «Русские ведомости», 1906, № 91, 5 апреля).

3265. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

20 января (2 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 55.

Записка. Год устанавливается по письму Васильевой (ГБЛ) от января 1901 г. (помечено Чеховым: «суббота» и «01.I»), на которое отвечает Чехов.

Васильева ответила запиской в этот же день (ГБЛ).

Вы пишете про бумагу… — В своем письме Васильева спрашивала: «…где здесь можно найти такую бумагу, как листок, который я Вам прилагаю? Мне она серьезно очень нужна и сегодня».

3266. О. Л. КНИППЕР

20 января (2 февраля) 1901 г.

Печатается по подлиннику (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 91.

Телеграмма. Датируется по служебной помете на бланке: Принята 20/I 1901.

Ответ на телеграмму О. Л. Книппер от 19 января 1901 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 290).

Santé merveilleuse. — В телеграмме Книппер содержалась просьба: «Télégraphie santé inquiète. Olga» («Телеграфируй здоровье. Беспокоюсь. Ольга»).

3267. О. Л. КНИППЕР

20 января (2 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 91–92.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 13 января 1901 г. Книппер ответила 26 января (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 278–279 и 296–298).

В III акте шум… — См. об этом в письме к Книппер от 17 января^*.

Тебя Алексеев в своих письмах очень хвалит и Вишневский тоже. — В письме от 29 декабря 1900 г. А. Л. Вишневский писал: «Книппер, по-моему, будет удивительно хорошо играть Машу — у нее превосходный тон» (ГБЛ). Отзыв К. С. Станиславского об игре Книппер см. в примечаниях к письму 3240^*.

Вершинин произносит «трам-трам-трам» — в виде вопроса… — Вл. И. Немирович-Данченко вспоминал, что эти реплики вызывали недоумение актеров и при первой читке «Трех сестер» в Художественном театре в присутствии Чехова. Однако, «…когда к нему обращались актеры за разъяснением таких мест в ролях, которые казались неясными, он не только не пускался в длинные объяснения, но с какой-то особенной категоричностью отвечал краткими, почти односложными замечаниями. Например, спрашивали его, что это такое:

Маша: Тра-та-та?

Вершинин: Тра-та-та…

Маша: Тра-ра-рам тим-там?

Вершинин: Та-ра-рам там-там.

Чехов отвечал, пожимая плечами: