Том 27. Письма 1900-1901

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: с датой «26 января 1901 г.» — Письма, т. VI, стр. 126. Дата уточнена в ПССП, т. XIX, стр. 30–31.

Открытка («Grand Hôtel Nettuno»). Датируется по почтовым штемпелям: Pisa. 10.2.01; Москва. 2 II.1901 и помете Чехова: «суббота», которая приходилась на 27 января 1901 г.

3281. О. Л. КНИППЕР

28 января (10 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 94–95.

Датируется по содержанию (пребывание в Пизе, куда Чехов приехал 27 января 1901 г.), по связи с письмом к Г. М. Чехову от 28 января и помете Чехова: «воскресенье», которое приходилось на 28 января 1901 г.

Шла моя пьеса или нет? — 28 января в Художественном театре состоялась вторая генеральная репетиция «Трех сестер». В «Русских ведомостях» от 28 января 1901 г. (№ 28) сообщалось: «Во вторник <30 января> днем в Художественно-Общедоступном театре назначена последняя генеральная репетиция „Трех сестер“ А. П. Чехова. Первое представление состоится в среду, второе — в субботу». О. Л. Книппер писала Чехову о генеральной репетиции «Трех сестер» 29 января 1901 г. (см. примечания к письму 3275^*).

Когда поедете в Петербург, напиши. — О предстоящих гастролях 22 января 1901 г. (№ 21) в «Русском слове» сообщалось: «Как нам передают, труппа Художественно-Общедоступного театра в полном составе уезжает на предстоящий великий пост на гастроли в Петербург. На смену этой труппы в театр „Эрмитаж“ на время великого поста приглашена малороссийская труппа М. Л. Кропивницкого».

3282. Г. М. ЧЕХОВУ

28 января (10 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: с датой «27 января 1901 г.» — Записки ГБЛ, вып. VIII, стр. 24. Дата уточнена в ПССП, т. XIX, стр. 32.

Открытка. Датируется по почтовым штемпелям: Firenze. 11.2.01; Таганрог. 3 II.1901 и помете Чехова «воскресенье», приходившееся на 28 января 1901 г.

Ответ на письмо Г. М. Чехова от 17 января 1901 г. (ГБЛ).

Спасибо тебе за письмо и за поздравление… — Г. М. Чехов писал: «Я только на сих днях узнал от Володи, который был на праздниках в Москве и в Петербурге у Александра с первым визитом, что ты все еще отдыхаешь на берегу Южной Франции. А сегодня в день пре<подобного> Антония я вспомнил, что ты именинник и будет тебе приятно, как и каждому из нас, получить обычный привет из земли родной. Итак поздравляем тебя с сороковой годовщиной, если я не ошибаюсь».

3283. О. Л. КНИППЕР

29 января (11 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 96.

Датируется по содержанию (пребывание во Флоренции, куда Чехов приехал 28 января 1901 г. — см. его письмо Г. М. Чехову от 28 января) и помете Чехова «понедельник», который приходился на 29 января 1901 г.

Ответ на письма О. Л. Книппер от 22 и 23 января 1901 г.; Книппер ответила 5 февраля (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 293–295 и 309–312).

«Три сестры» уже шли? — В письме от 29 января 1901 г. Книппер писала о предстоящей премьере: «Сегодня днем беседовали о генеральной, вечером я прошла всю роль начисто с Немировичем, и 31-го играем!!! Страшно, страшно… Как я играю — не сумею тебе сказать, другие расскажут, а про себя не умею. Билеты все разобраны уже, были слезы, стоны, жалобы около кассы, т. к. немногим досталось счастье быть на первом спектакле» (там же, стр. 302).

5 февраля Книппер сообщала о премьере «Трех сестер»: «По всей Москве только и разговору, что „Три сестры“. Одним словом, успех Чехова и успех нашего театра. Сегодня вышло окончание рецензии Фейгина — завтра я вышлю тебе несколько рецензий — почитай, милый мой. Про твою собаку написали в „Новом времени“, что г-жа Книппер и Громов выделялись из общего превосходного ансамбля — славно? Фейгин и Рокшанин меня похвалили. Я с любовью играю свою роль в пьесе, кот<орую> написал мой, мой Антонио-иеромонах. Сегодня отыграли в 3-й раз; жарим теперь „Сестер“ три дня сряду, играем хорошо, честное слово, ты бы порадовался. Тото! <…> Как мне больно, что ты не видишь, как я играю Машу. С какой бы радостью я играла бы тебе ее! Мои все довольны мной. Сегодня после моих рыданий, после лукоморья, когда слышна музыка, и мы стоим у забора, — у меня текли слезы. А в прошлый раз произошел курьез: я должна была сказать „я больше не плачу“ — помнишь, когда уже начинаются у нее путаться мысли? Я вместо этого сказала: „Я уже больше не пью“ — совершенно бессознательно. Вишневский дальше молчит, а на его реплику дают выстрел, он <…> не мог догадаться, что я не то сказала, а я мучаюсь, что не слышу выстрела и иду дальше; ну, потом устроилось. А я правда испугалась, не схожу ли с ума — хочу сказать одно, а вышло другое».