Том 27. Письма 1900-1901

…Суворин, лжив, ужасно лжив ~ поступит как раз наоборот. — Пообещав М. П. Чехову должность в «Новом времени» и вызвав его в Петербург, Суворин не предупредил об этом своих служащих, поставив тем самым Михаила Павловича в неловкое положение. В феврале 1901 г. М. П. Чехов писал Суворину: «В Петербург я приехал уже совсем; осталось только нанять квартиру и перевезти семью. Я явился к Вам. На мой вопрос, чем мне заняться, Вы сказали, что положительно не можете сообразить, на что я способен <…> Вы дали мне аванс… Аванс разошелся в Ярославле на погашение долгов и на приготовление к отъезду. Я Вам его отработаю. Имея только кое-какие крохи, я пошел в контору, чтобы получить жалование. Но кассирша была удивлена моей просьбой и сказала мне, что она совершенно ничего не знает о том, что мне положено жалование и что вообще я состою у Вас на службе, и рекомендовала мне справиться у Вас. Но просить Вас… я не мог… Попавший в чужой город, без денег и совершенно одинокий, я понял, что я совсем не нужен, и счел для себя все потерянным. Чтобы спасти хоть то, что я имел, я бросился обратно в Ярославль» (ЦГАЛИ).

Сыновья его… — А. А. и М. А. Суворины, стоявшие в это время во главе издания «Нового времени».

Анна Ивановна — жена А. С. Суворина.

Настя и Боря — дети А. С. и А. И. Сувориных.

Коломнин ~ умер недавно. — См. письмо 3217^* и примечания к нему^*.

3305. О. Л. КНИППЕР

23 февраля 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 101–102.

Год устанавливается по ответному письму Книппер от 2 марта 1901 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 339–341).

Из петербургских газет я получаю одно «Новое время»… — «Новое время» (1901, № 8974, 20 февраля, отдел «Театр и музыка») откликнулось на начало гастролей Московского Художественного театра в Петербурге: «Спектакли Московского Художественного театра начались „Дядей Ваней“ А. П. Чехова. Петербургская публика очень дружелюбно встретила москвичей и по заслугам оценила режиссерский талант г. Станиславского».

…ничего не знаю о ваших триумфах. — Первый спектакль Художественного театра в Петербурге — «Дядя Ваня» вызвал сдержанные отзывы петербургской прессы. «Петербургская газета» в № 49 от 20 февраля 1901 г. (рецензия А. Р. Кугеля) отмечала прекрасную постановку пьесы и игру Станиславского, однако находила, что О. Л. Кииппер неубедительна в роли жены профессора (см. примечания к письму 3307^*). В этот же день «Петербургская газета» поместила рецензию Н. Р<оссов>ского, который находил неудачною самую пьесу, но подчеркивал совершенство ансамбля Художественного театра, а из отдельных исполнителей отличил игру одного Станиславского. В игре Книппер он выделил, как удачные, только две-три сцены. Рецензент «Нового времени» Ю. Беляев (1901, № 8975, 21 февраля) положительно отозвался о постановке «Дяди Вани», а также об игре Станиславского; о труппе же Художественного театра в целом высказался резко отрицательно, считая, что в ней очень мало талантливых артистов. Об игре О. Л. Книппер он писал: «Незначительна г-жа Книппер, хотя по внешности трудно отыскать более подходящую артистку». Примерно такую же оценку дал спектаклю Импрессионист в «Новостях» (№ 51). Он положительно отметил игру Станиславского, Лужского и Лилиной, об остальных же артистах труппы замечал: «…у остальных, по-видимому, всё выучка, выучка и только выучка». Рецензент «Санкт-Петербургских ведомостей» Ф. Л. (№ 50), дав высокую оценку ансамблю Художественного театра, режиссуре и постановке спектакля, из отдельных исполнителей похвалил только Станиславского и Лилину, об игре остальных артистов отозвался неблагоприятно. Однако некоторые газеты поместили и положительные отзывы о первом спектакле Художественного театра. Так, в № 50 «Биржевых ведомостей» Смоленский писал о «Дяде Ване»: «Исполнение пьесы труппою Московского Художественного театра может доставить истинное художественное наслаждение». Давая положительную оценку «достигнутому труппой ансамблю», рецензент и об отдельных исполнителях отзывался с похвалой (особенно о Станиславском). В частности, об игре Книппер он писал, что она была «несколько холодна. Наиболее удалась ей сцена примирения с Соней, в которой артистка проявила редкую способность прекрасно смеяться, и объяснения с Астровым».