Том 27. Письма 1900-1901

Я послал тебе в феврале с 20 по 28-е пять писем и три телеграммы… — За этот промежуток времени сохранилось только четыре письма и одна телеграмма.

От Яворской я получил телеграмму по поводу «Дяди Вани». — Приветственная телеграмма от 22 февраля 1901 г. подписана Л. Б. Яворской и В. В. Барятинским (ГБЛ). В письме от 21 февраля Книппер сообщала: «Вчера после 1-го акта влезла ко мне в уборную Яворская знакомиться. К чему? Так грубо, гадко льстила. После 4-го из партера бросила Станиславскому красную гвоздику с своей груди — трогательно! Князь ее тоже был — бледный, согбенный». 24 февраля Книппер писала: «Яворская вчера опять прилезла в уборную, лезет, льстит и все к себе приглашает».

3310. Н. П. КОНДАКОВУ

2 марта 1901 г.

Печатается по автографу (Арх. АН СССР. Ленинград). Впервые опубликовано: «Искусство и жизнь», 1940, № 3, стр. 12.

Ответ на письмо Н. П. Кондакова от 25 февраля 1901 г. (ГБЛ).

…сердечное Вам спасибо за книгу. — Речь идет о брошюре Н. П. Кондакова «Современное положение русской народной иконописи». СПб., 1901. В сопроводительном письме от 25 февраля Кондаков просил: «Прочтите несколько страниц посылаемой брошюры и скажите мне, что Вы думаете. Мне предстоит выступить против Синода, и я готов на поражение». О бедственном положении народной иконописи в России, которая из явления искусства постепенно превращалась в простое ремесло, и о желании во что бы то ни стало помочь сохранить ее мастеров от разорения писал Кондаков Чехову еще 2 января 1901 г.: «В феврале буду в аудиенции у г<осударя> просить об иконописных селах, в защиту от Синода, который сдал всю иконопись фирме Жако и Бонакер, изготовляющей теперь для обителей иконы на жести и коробки для ваксы и консервов».

Я «Геншеля» не видел и не читал… — В своем письме Кондаков делился с Чеховым впечатлением о спектакле Художественного театра «Извозчик Геншель» Г. Гауптмана: «…я, выдержав первый акт, несмотря на то, что часто зажимал себе уши, чтобы не слышать истерических воплей, ушел с начала 2-го акта домой. Подобную бездарную игру, какую мне привелось видеть, я видал, но столь наглой и бездарной пьесы, признаюсь, еще не видел. А так как не в моих привычках терпеть и слушать, как делает публика, то я просто ушел». Петербургская пресса отрицательно отнеслась также и к этой постановке Художественного театра. (См. рецензию А. Р. Кугеля в «Петербургской газете», 1901, № 55, 26 февраля, в отд. «Театральное эхо»; рецензию Ю. Беляева «Геншель» в «Новом времени», 1901, № 8981, 27 февраля). В последней отмечалось: «Опять неудача! Это уже вторая. „Геншель“, как и „Одинокие“, был поставлен с большими затеями, но разыгран так слабо, что вряд ли у самых ярых поклонников Художественного театра найдется что-нибудь сказать в оправдание актеров. О всех их можно отозваться очень немногословно. Актеры были плохи. Вот и все. И как бы ни пытались объяснить их бледную, неровную и часто вовсе бессмысленную игру, неуспех остается неуспехом. Появляется такой талант в главной роли, как г. Станиславский, и пьеса смотрится с удовольствием. Нет талантов, нет и пьесы, как там ни мудри с обстановкой».

…иконопись (Палех и Хо́луй) уже умирают… — В подборке «Новости науки, искусства и литературы» («Русские ведомости», 1901, № 3, 3 января) писалось: «По словам проф. Н. П. Кондакова, сделавшего недавно доклад в Обществе любителей древней письменности о своей поездке в иконописные села Мстеру, Холуй и Палех, иконописное производство у них сильно падает, особенно в последнее время, когда явилась конкуренция со стороны московской фирмы Жако и Бонакер, печатающей иконы на жести и сбывающей их в огромном количестве. Даже русские иконописцы стали принимать теперь заказы „под Жако“. Докладчик доказывал необходимость прийти на помощь русским иконописным селам и поддержать русскую церковную живопись».