Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная

Примерно около восьми часов вечера я вошел в свою комнату, включил проигрыватель, поставил Дюка Эллингтона, налил себе виски и уселся в кресло.

Вдруг зазвонил телефон.

— Где вы, черт побери, шлялись? — шарахнул мне в ухо знакомый голос.

— Подписываете мою отставку?

— Вы там были, когда Лэндис звонил мне?

— Был.

— Мне надо что-то сделать, — сказал Лейверс. — Он раздует эту историю в передовице своей завтрашней газеты. До сих пор я отбивался от репортеров, но завтра мне придется им что-нибудь сказать.

— Как насчет «К черту Лэндиса!»? — предложил я.

— А как насчет «Уилера — в сержанты»? — рявкнул он.

На это трудно было чем-то ответить.

— Не понимаю, как это он успел вернуться домой и застать вас там? — продолжал Лейверс.

— Могу вас помочь, — ответил я. — Это сделал дворецкий. Он позвонил Лэндису и сообщил о моем визите.

— Вам удалось что-нибудь узнать у дочери Лэндиса?

Я решил, что Лейверсу будут неинтересны мои любовные приключения.

— Ничего определенного, — сказал я, строго придерживаясь истины. — Она не любила Джона и назвала его мерзавцем. Джона никто не любил. Это примерно все.

— Немного!

— Я надеюсь узнать побольше.

— Вы лучше узнавайте побыстрее, — сказал он. — И будьте у меня в управлении завтра в девять утра. Не опаздывайте, Уилер!

— Да, сэр, — сказал я и повесил трубку.

Телефон тут же зазвонил снова. Я поднял трубку и сказал:

— Да, сэр, завтра ровно в девять.

Абсолютно несвойственное Лейверсу молчание прервал напряженный голос:

— Лейтенант Уилер?

— Кто это?

— Это Тальбот, сэр. — Голос слегка дрожал. — Я пытаюсь дозвониться до вас уже несколько часов. Мне необходимо немедленно вас повидать!

— Прекрасно, — сказал я и дал ему свой адрес. — Когда вы придете?

— Уже иду, лейтенант!

Он повесил трубку.

Я налил себе еще виски и опять уселся в кресло. Из пяти динамиков, расположенных в комнате, лилась песня «Любовный зов креолки», и мне нечего было больше желать, разве что блондинку. Через десять минут раздался третий звонок. Я угадал голос сразу.

— Эл, — сказала она, — мне ужасно неловко, что все так случилось. Я чуть не умерла. Правда. Не знаю, почему отец вернулся домой. Объяснять ему что-то бесполезно, он просто не будет слушать. Он… он пугает меня. И так всегда — с тех пор, как я себя помню.

— Не беспокойся насчет этого, Рена.

— Но я не могу, Эл. Ты знаешь, твоя близость была так волнующа, и я так и не успела выяснить…

— Это точно, — сказал я.

— Папы нет дома. Он в редакции, и его не будет очень долго. Я в доме одна. Ты не мог бы приехать ко мне, Эл? Дворецкий вышел минут десять тому назад, и не думаю, что он скоро вернется. Мы будем совсем одни, Эл.

— Прости, детка, но это невозможно.

— И ты меня прости. Сегодня утром у меня возникли по отношению к тебе низменные чувства, и если я не удовлетворю их, то наступит депрессия.

— Да, — поторопил я ее. — Ты мне уже рассказывала об этом сегодня утром.

— Почему бы мне к тебе не приехать?

— Замечательно! Тебе понадобится для этого много времени?

— Минут двадцать. Где ты живешь, Эл?

Я дал ей адрес, и она повесила трубку. Было ровно девять часов вечера. Тальбот придет сейчас, Рена — минут через двадцать. В четверть первого у меня еще одно свидание. Похоже, у меня будет веселая ночка!

Я перевернул пластинку и налил себе еще виски. Мне следовало взбодриться. Должно было произойти то, что женщины-романистки называют пикантной ситуацией. Рена приходит ко мне и видит своего дворецкого, изливающего передо мной свою душу. А ведь Рена считает «излияние души» своей монополией.

Прошло десять минут, и раздался звонок в дверь. Я открыл ее, и Тальбот свалился мне прямо на руки. На его куртке сзади виднелось пулевое отверстие, и он не дышал.

Что ж, чем больше трупов, тем меньше подозреваемых.

Глава 8

Я быстро переступил через труп номер три и выбежал из квартиры. Пятью минутами позже я вернулся обратно, а мое дыхание еще где-то догоняло меня. Для меня стало ясно: во-первых, тот, кто убил Тальбота, не находился сейчас в здании; во-вторых, убийца пользовался глушителем; и в-третьих, труп Тальбота все еще находился в моей квартире.

Это меня смущало. У меня никогда не возникало желания коллекционировать трупы. Я оттащил Тальбота за ноги в ванную. И только успел закрыть дверь, как услышал звонок.

Я открыл дверь с пистолетом 38-го калибра в руке. Рена Лэндис взглянула на оружие и моргнула:

— Эл! Никогда не думала, что ты с отклонениями!

Я втянул ее в квартиру и, закрыв дверь, выхватил ее сумочку и быстро перебрал содержимое, но пистолета там не нашел.

— Ты такой импульсивный! — медленно сказала она. — Почему ты схватил сумочку, а не меня?

— У меня кончились сигареты.

Мы прошли в гостиную, и она оценивающе охватила ее взглядом.

— Чудесно, Эл! В этом весь ты!

Я налил два стаканчика виски и протянул один ей. Она с отвращением посмотрела на виски и стаканчик не взяла.

— Алкоголь? — спросила она несколько укоризненным тоном. — Но ведь это же стимулятор, Эл. Мне не нужны искусственные стимуляторы. И потом, разве я недостаточно эмоционально стимулировала тебя сегодня утром?