Маша вчера уехала; сегодня пасмурно, прохладно. Я здоров вполне, ем много, хотя и не вижу в этом ничего хорошего. Сегодня Елпатьевский говорил со мной по телефону; когда я сообщил ему, что ты беспокоишься и волнуешься насчет обеда
*, то он удивился и сказал, что он вовсе не обещал у тебя обедать… Он хлопотал в Петербурге за сына *— и удачно, чему я очень рад, так как, помимо всего прочего, сын его славный малый.Ты не перестаешь звать меня в Москву. Милая моя, я бы давно уехал, да не пускают. Альтшуллер не велит даже выходить в пасмурную погоду, хотя я и выходил сегодня, так как в комнатах надоело до отвращения.
Сегодня получил сразу два письма, а вчера — ни одного.
Ну, господь с тобой, будь здорова и весела. Поклонись своим. Не забывай.
Куркину П. И., 13 января 1902
3624. П. И. КУРКИНУ
13 января 1902 г. Ялта.
Дорогой Петр Иванович, вчера я получил две телеграммы от членов съезда
*и сегодня одну — от Е. А. Осипова *. Такой чести я не ожидал и не мог ожидать, и такую награду принимаю с радостью, хотя и сознаю, что она не по заслугам. Члены съезда уже разъехались по домам, но Е. А. Осипов в Москве; будьте добры, голубчик, повидайтесь с ним и скажите, что я благодарен ему бесконечно. Адреса его я не знаю, я не могу телеграфировать ему, остается одно — прибегнуть к Вам с просьбой — заменить меня.Хорошо ли играли в Художеств<енном> театре?
*Я один теперь, сестра уехала
*; скучно, и Москва представляется такою же далекою, как Австралия. Ничего не хочется делать, да и нездоровится.Ваше письмо я получил, большое, сердечное Вам спасибо. Оля в восторге от Вас
*, я очень рад.Нового у нас ничего нет. Л<ев> Н<иколаевич> по-прежнему, чувствует себя то очень хорошо, бодро, то киснет. Горький здоров. Пока всё обстоит благополучно.
Крепко жму Вам руку и низко кланяюсь. Будьте здоровы и счастливы.
На конверте:
Бунину И. А., 15 января 1902
3625. И. А. БУНИНУ
15 января 1902 г. Ялта.
Милый Иван Алексеевич, здравствуйте! С новым годом, с новым счастьем! Желаю Вам прославиться на весь мир, сойтись с самой хорошенькой женщиной и выиграть 200 тысяч по всем трем займам.
Я хворал месяца полтора, теперь считаю себя здоровым, хотя покашливаю, почти ничего не делаю и всё жду чего-то, должно быть, весны.
Писал ли я Вам насчет «Сосен»?
*Во-первых, большое спасибо за присланный оттиск *, во-вторых, «Сосны» — это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона.Итак, будем ждать Вас!!
*Приезжайте поскорее; буду рад очень. Крепко, крепко жму руку, желаю здравия.На приглашение «Южн<ого> обозрения» я ответил
*, что ничего не имею против, но в настоящее время ничего не пишу, прошу извинить, а когда напишу, то пришлю. Я всем отвечаю так.Голлер Э. А., 15 января 1902
3626. Э. А. ГОЛЛЕР
15 января 1902 г. Ялта. Многоуважаемая Эльза Антоновна!
Приношу Вам сердечную благодарность за письма и поздравление
*. Вы посылаете Ваши письма в Москву на Малую Дмитровку, между тем я живу в Ялте. Мой адрес: Ялта. А в мае и осенью я живу в Москве, и тогда адресуйтесь так: Москва, Неглинный, д. Гонецкой.Вашу книгу
*, в которой одно стихотворение посвящено мне, я получил и писал Вам об этом *. Очень, очень благодарен Вам! Будьте здоровы, желаю всего хорошего!На обороте:
Книппер-Чеховой О. Л., 15 января 1902
3627. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
15 января 1902 г. Ялта.
Милая моя Олюша, пупсик мой, получил одно твое письмо от Долгополова
*, другое, в котором ты пишешь о сем докторе, — сегодня получил *. Спасибо, родная, дай бог тебе здоровья и больших успехов.От докторов я получил телеграмму
*, ты об этом уже знаешь. Весьма приятно, конечно. Но что очень неприятно, это то, что они, т. е. доктора, поднесли артистам портрет фабрикации Браза *, ужаснейший портрет. Не могли они купить у Опитца! *Впрочем, всё сие неважно.Умер Соловцов
*. Мне даже не верится. Я от него получал громадные телеграммы *, то поздравительные, то деловые, зарабатывал через него по крайней мере рублей 200 в год *— и вдруг!