Том 28 Царство Божие внутри вас 1890-1893

Но что же привело подначальных людей, людей из народа, солдат, едущих в этом поезде с штыками, пулями и розгами на своих братьев, не имеющих получить никаких выгод от тех злодеяний, к[оторые] они будут совершать над своими братьями?

Удивительнее всего при этом еще то, что начальствующие липа не составляют силы — сами по себе слабы и малочисленны и потому не могут физическим насилием принудить сильных и многочисленных людей из народа.

Так что же заставляет этих людей из народа совершать дела, противные их чувству, совести, разуму и к исполнению которых они никем не могут быть принуждены, потому что сила находится в их руках?

Ответ слишком прост и ясен, чтобы можно было сомневаться в нем: обман, дерзкий, наглый, мошеннически безбожный обман, сознательно совершаемый над этими людьми правящими классами.[74]

№ 14 (рук. АЧ 30/296, об. л. 19).

Я попробовал поговорить с некоторыми из этих людей о всей гнусности того дела, в кот[ором] они участвуют, но не успел я еще высказать своей мысли, только что я начал, как они уже поняли меня и поспешно, с горячностью стали доказывать мне, что, во-первых, они делают это не для себя, что это необходимо для государства, для блага всех, что, во-2-х, если не они будут это делать, то будут на их месте другие, к[оторые] будут делать это дело жесточе, и что, в-3-х, [они и не могут поступать иначе] в этом их священная обязанность перед государством, перед присягой, перед [1 неразобр.]

Очевидно, что все эти доводы только придумываются ими, но что люди эти в таком состоянии, что не могут поступать иначе. Очевидно, что дело, к[оторое] они совершают, до такой степени противно всему существу их, что они не хотят даже думать о нем, представлять его себе, но почему [-то] не могут остановиться в совершении его. Они все находятся в том состоянии, кот[орое] называется гипнозом...

№ 15 (рук. АЧ 30/298, л. 2).

Боюсь, что в книге этой («Царство] б[ожие] в[нутри] в[ас] е[сть]»), вследствие отступлений, примеров, разъяснений, возражений на предполагаемые возражения, сущность ее изложения христианского жизнепонимания показалась бы сложной и запутанной, (2) и потому постараюсь отдельно в этом послесловии выяснить необходимость отречения от сч[ас]тья жизни, неизбежность усвоения иного, христианского (жизнепонимания), отличие его от прежнего языческого и последствия, неизбежно вытекающие из замены одного жизнепонимания другим.

Самое обычное, общее и наивное понимание жизни то, которое усваивает каждый человек при первом проблеске сознания, состоит в том, что жизнь его дана ему в его распоряжение для его блага и что вся деятельность жизни должна и может быть руководима только этим приобретением наибольшего блага. Всё, что существует в мире при этом жизнеп[онимании], представляется таким, каким оно должно быть: мир существует так, как он должен и существовать. Жизнь же моя, говорит себе человек, состоит в том, чтобы, подчинившись законам этого мира, получить наибольшее возможное благо.

№ 16 (рук. АЧ 35/428).

Пишу это послесловие, во-первых и главное, для того, чтобы, насколько это еще возможно, исправить ошибки, сделанные в этой книге, и, кроме того, разъяснить, насколько я сумею, основную мысль ее, затерянную в ней[75] среди отступлений, разъяснений, возражений и примеров.

Главная ошибка моя в этой книге, ошибка, в которой я каюсь перед богом и за которую прошу прощения у людей, состоит[76] в увлечении, заставлявшем меня отступать от того закона любви, во имя которого я и писал то, что писал, и в незаконном и строгом суждении о людях.

* № 17 (рук. АЧ 35/428).

Три главные мысли составляют сущность этой книги. Боюсь что они затериваются среди всех отступлений, примеров, разъяснений, возражений на предполагаемые возражения, и потому постараюсь изложить их в этом послесловии с тою краткостью и ясностью, с которой они выяснились для меня, и насколько я буду в состоянии это сделать.

Первая и главная мысль есть изложение сущности христианского жизнепонимания, заменившего языческое: вторая — необходимость усвоения людьми нашего времени этого жизнепонимания, изменяющего весь строй жизни; третья — определение той деятельности, которая вытекает из этого жизнепонимания.

Нет основ. Существующие основы рушатся. Чтоб найти твердую точку опор, надо подломить[77] их. То, что они признаны, не доказывает того, что опасно подломить их, а напротив — то, что безопасно.

Самое обычное, общее и наивное понимание жизни то, которое усваивает каждый человек при первом проблеске сознания, и то, которое имели люди в продолжение веков и имеет теперь большая часть людей, состоит в том, что мир совершенен и разумен и существует для блага человека и что потому задача человека состоит в том, чтобы получить в этом мире наибольшее возможное благо. Это жизнепонимание языческое.