Том 29: Сделай одолжение... сдохни!

Еще раньше Гарри переправил оружие на борт, и я занялся размещением нашего арсенала. Одну из скорострельных винтовок «армалайт AR-180» спрятал в спальне Эссекса: сунул под матрас. Эта винтовка стреляет разрывными пулями «дум-дум» калибра 0,223 дюйма, и смерть от такой пули наступает мгновенно. Вторую винтовку спрятал в одной из кают для персонала. Ручной пулемет Томпсона, который прозвали «чикагским пианино», отнес в кабину пилотов. Шесть ручных гранат сунул в шкафчик у входа в самолет. Пистолеты-пулеметы мы решили носить на поясе. Я провел Берни и Гарри по самолету и показал, где и что припрятано.

— Быть может, оружие и не пригодится, — сказал я, — но в случае чего вы знаете, где его найти.

Моя экскурсия явно пришлась не по душе Берни: он побледнел, у него забегали глаза, на лбу выступили капельки пота. Гарри только кивнул.

Итак, все было готово. До вылета оставалось три часа. Я сказал, что пойду собирать вещи, оставил их и вернулся в свой коттедж. Плеснул себе виски, закурил сигарету и после некоторых колебаний набрал по междугородной связи телефон отца: хоть поговорить с ним последний раз в жизни. В ожидании ответа я представил, как мне будет недоставать его, и вновь меня одолели сомнения: а правильно ли распорядился я своей судьбой?

Отец не скоро снял трубку:

— Джек, я постригал газон. Только сейчас услышал звонок.

Я спросил, как у него дела.

— Нормально. А у тебя?

— Лучше всех. — И я рассказал, что нам предстоит ночной испытательный полет на «кондоре».

— Это не опасно?

Я заставил себя рассмеяться.

— Да пустяки, пап, обычное дело. У меня выдалась свободная минутка, вот я и вспомнил про тебя: мне очень понравилось проводить отпуск дома. — Хотелось напоследок сказать ему что-то теплое. — А наш последний вечер вообще удался на славу. Это надо повторить.

— А ночной полет в самом деле не опасен?

— Да конечно, пап. Ну, мне пора. Просто я хотел лишний раз услышать твой голос. Береги себя.

— У тебя ничего не случилось?

— У меня полный порядок. Ну, пока, пап, увидимся. — И я повесил трубку.

Я сидел, уставившись в стену. Зря позвонил. Теперь он наверняка будет волноваться. Его не проведешь. Где это видано, чтобы я звонил по междугородке. Ладно, зато услышал его голос — больше ведь не придется.

Я налил себе еще виски, и мои мысли переключились на миссис Эссекс. Нечего и говорить, что мне не терпелось услышать напоследок и ее голос, однако хочется, да колется. Звонить ей было опасно. Я решил не рисковать, но, послонявшись по дому и выцедив очередную порцию виски, я все же подошел к телефону и набрал номер Эссексов. Если ответит дворецкий, сказал я себе, брошу трубку, но ответила она.

— Привет! — поздоровался я.

— Ой… это ты.

— Да. Можешь говорить?

— Могу. Он уехал до вторника.

До чего восхитительный голос! Мне привиделось ее тело, лиловые глаза.

— Я соскучился.

— Джек, встретимся сегодня, — настойчиво проговорила она. — Джексон идет с женой на концерт. Он нам не помеха. Придумай что-нибудь.

— Не могу. В половине девятого у нас ночной испытательный полет на «кондоре». Я должен быть на борту.

— Ах, черт! Джек, я стосковалась по тебе!

— Может, в воскресенье вечером? — И кто только тянул меня за язык, ведь знал, что в воскресенье вечером буду уже на Юкатане.

— А нельзя увильнуть от этого полета?

— Исключено. — Я горько пожалел, что затеял этот разговор. Мне ли не знать ее напористость. — Давай все-таки в воскресенье, а?

— Нет! В воскресенье Джексон будет путаться под ногами. И в понедельник тоже. Надо непременно сегодня!

— Сегодня никак нельзя. Извини. Потом позвоню. — И я повесил трубку.

Нечего было звонить, отругал я себя. Язык без костей. Взглянул на часы: начало восьмого. Пока собирал пожитки, раздался телефонный звонок. Испугавшись, что это миссис Эссекс, я не стал снимать трубку, а отправился в ресторан и вместе с Берни и Гарри поужинал бифштексом. Берни выглядел удрученным. Он почти не притронулся к еде.

— Ты говорил с Пэм? — спросил я.

— Она уже на пути в Мериду.

— Как у нее настроение, нормальное?

Он отер носовым платком пот с лица.

— Наверное. Дуется, конечно, но когда встретимся, все наладится.

— Да, конечно. А как ты относишься к посадке ночью да еще в джунглях? — спросил я, чтобы переменить тему.

— Метеосводка хорошая. А больше опасаться нечего.

Я отодвинул от себя тарелку и посмотрел на часы. Они показывали 20.15.

— Пошли, что ли, — сказал я, вставая.

— А я, между прочим, — сообщил Гарри, — набил холодильник провизией. Вдруг проголодаемся.

— Очень мудро с твоей стороны.

— Не люблю голодать, — ухмыльнулся Гарри. — Если пропадем без вести, полный холодильник поддержит наш боевой дух.

— Не пропадем! — рявкнул Берни. — Нытик!

Гарри подмигнул мне, и мы следом за Берни вышли под звездное ночное небо и сели в джип. Все трое понимали, что истекают наши последние минуты на американской земле. Это настраивало на серьезный лад, и до «кондора» мы ехали в гробовом молчании.

Там нас поджидала бригада технического обслуживания. Главный инженер по фамилии Томпсон показал мне большой палец.