Том 3(1). Историческое подготовление Октября. От Февраля до Октября

С одной стороны, — т. Каменев, на политической чести которого нет ни одного пятна, и против него милюковская «Речь» пускает в оборот гнусные никем не проверенные жандармские сплетни. С другой стороны, — Алексинский, осужденный и изгнанный за клевету, сотрудник протопоповской "Русской Воли", человек, удаленный из социал-патриотического "Призыва"^* и из "Современного Мира", человек, не допущенный в Петроградский Совет по мотивам нравственного характера, человек, которого без протестов с чьей бы то ни было стороны члены Центрального Исполнительного Комитета публично называли «негодяем» и "рыцарем политической проституции", — его, Алексинского, милюковская «Речь», как и вся буржуазная печать, поднимает, как героя, на щит.

Такова мораль буржуазного мира, где лицемерие братается с предательством и где всякого перебежчика из социалистических рядов, как бы презренен он ни был, принимают с распростертыми объятиями и одаряют вещественными и невещественными знаками признательности!..

P. S. Так называемый Центральный Комитет организации так называемого «Единства» признал, что участие его членов в контрразведочном журнале "Без лишних слов" недопустимо, после чего Алексинский выступил из «журнала» и остался в "Центральном Комитете". Что сей сон значит? Можно подумать, что Алексинский случайно попал в какой-то нечестный и неприличный журнал. Но ведь Алексинский создал этот журнал. "Без лишних слов" — это дневник Алексинского. И если журнал бесчестен и неприличен, то только потому, что таков его создатель и редактор. Если Алексинский «выступит» из своего собственного журнала, то бесчестье свое он целиком внесет с собою в "Центральный Комитет". Не место красит человека, господа из «Единства», а человек — место.

"Пролетарий" N 7, 2 сентября (20 августа) 1917 года.

(Помещено под псевдонимом П. Танас).

2. Июльские дни

Выступление на заседании центрального бюро профессиональных союзов по поводу событий 3–5 июля *

(6 июля)

Тов. Троцкий говорит о различии между революционной демократией и революционным пролетариатом.

Не может быть и речи о каком-либо подчинении нашего классового самосознания каким-либо требованиям какого-то непролетарского порядка. Все представители даже демократического порядка сперва пишут: "Свобода, равенство и братство", а потом: инфантерия, кавалерия, артиллерия.

Классовая пролетарская организация не может брать на себя роль палача даже при эксцессах революционного пролетариата. Мы не считаем крестьянство принадлежащим к пролетарскому классу. А поэтому наиболее ясной и верной точкой зрения в оценке развертывающихся событий мы считаем точку зрения пролетарского сознания.

Теперь мы закончили роман мелкой буржуазии с крупной и средней буржуазией и кончили этот роман очень радикально. Неужели весь пролетариат Петрограда, этот цвет рабочего класса России, вышел на улицу только под влиянием провокации? Вызвать его не могли никакие провокации — вызвали его какие-то особо глубокие причины.

"Известия" N 112, 8 июля 1917 г.

Дни испытания

На улицах Петрограда пролилась кровь^*. В русской революции прибавилась трагическая глава. Кто виноват? «Большевики», отвечает обыватель, руководимый своей печатью. Весь итог трагических событий исчерпывается для буржуазии и услуживающих политиков словами: арестовать вождей, разоружить массы. Цель этих действий — установление "революционного порядка". Социалисты-революционеры и меньшевики, арестовывая и разоружая большевиков, собираются установить «порядок». Вопрос только: какой и для кого?