Том 3(1). Историческое подготовление Октября. От Февраля до Октября

Что судебные деятели, еще пять месяцев тому назад защищавшие "существующий строй" г.г. Романовых, Штюрмеров и Сухомлиновых, считают возможным, не дожидаясь конца расследования, оповещать мир о том, что революционеры, в течение десятилетий боровшиеся против Романовых, Штюрмеров и Сухомлиновых, продались внезапно Гогенцоллернам, — это, пожалуй, в порядке вещей. Можно, однако, сомневаться, в порядке ли вещей то обстоятельство, что именно означенным деятелям вверено дело юстиции при новом режиме, который хочет быть республиканским и демократическим. Но уж во всяком случае ни с каким порядком вещей несовместимо то положение, когда тягчайшее обвинение, какое можно себе представить, до всякой проверки, швыряется прокуратурой в массы по каналам беснующейся реакционной прессы.

Граждане министры! Наши политические противники обвиняют нас, интернационалистов, в том, что наши лозунги, преломляясь в сознании темной массы, ведут к явлениям анархии. Допустим, что это так. Но вот ваши судебные деятели, блюстители законности, бросают в наиболее темные массы наиболее тяжкие обвинения в наиболее запутанной и темной форме — против руководителей большой политической партии. «Сообщение» г. Переверзева, как вы знаете, уже вызвало не только избиения, но и убийства отдельных большевиков. Новое сообщение г. прокурора идет по тому же самому пути.

Я не уверен, имеются ли в распоряжении генерал-прокурора статьи уголовного уложения, предусматривающие эти деяния. Но я твердо знаю, что не было в истории цивилизованных стран процесса, более чудовищного по замыслу обвинения и более преступного по методам использования заведомо ложного обвинения в интересах самой разнузданной травли против целой политической партии.

Л. Троцкий.

Одиночная тюрьма ("Кресты"), 25 июля 1917 г.

"Новая Жизнь" N 88, 30 июля 1917 г.

Письмо министру юстиции *

Гражданин министр!

В дополнение к моему письму на имя Временного Правительства в целом, считаю необходимым обратить ваше, как генерал-прокурора, специальное внимание на ту неслыханную работу, которую сейчас развивает г. прокурор Петроградской судебной палаты.

Я утверждаю в полном сознании всей ответственности, какая вытекает из моих утверждений:

1. У г. прокурора нет и не может быть и тени доказательства моих связей, прямых или косвенных, с германским империализмом. Наоборот, если г. прокурор наводил обо мне хотя бы самые поверхностные справки, то он не может не знать, что я вел все время непримиримую борьбу с германским империализмом, как и со всяким другим.

2. Не располагая никакими доказательствами, г. прокурор всячески рекламирует свое чудовищное обвинение в прессе, заставляя население думать, что у него действительно имеются против меня какие-то уличающие данные. Этим г. прокурор явно и очевидно преследует политические цели.

3. Предстоящий по сообщению газет перевод нас, и в частности меня, в Петропавловскую крепость, сам по себе совершенно безразличный для меня, имеет несомненно ту же цель: внешним образом подчеркнуть уверенность г. прокурора в своей позиции, запугать сомневающихся, — и служит, следовательно, целям все той же агитации. Между тем никакой «уверенности» у г. прокурора нет и быть не может.

4. В условиях трагических событий на фронте поведение г. прокурора получает особенно зловещий характер, и последствия той отравленной демагогии, какая ведется вокруг наших имен в печати, при прямом содействии г. прокурора, неизбежно перерастут через головы г.г. организаторов чудовищного обвинения… Дело Дрейфуса^*, дело Бейлиса^* — ничто в сравнении с тем сознательным покушением на моральное убийство ряда политических деятелей, которое теперь совершается под знаком республиканской юстиции. Необходимо авторитетное вмешательство, гражданин министр! Необходима немедленная проверка работы г-на прокурора!

Л. Троцкий.

"Новая Жизнь" N 90, 2 августа 1917 г.

Заявление в следственную Комиссию по делу 3–5 июля от Льва Давыдовича Троцкого

I.

Для выяснения обстоятельств и условий моей жизни и деятельности в Вене необходимо допросить, в качестве свидетеля, министра труда М. И. Скобелева. Мы вместе с ним издавали там «нелегальную» газету «Правда», которую доставляли в Россию. М. И. Скобелев был членом редакции и кассиром издательства. Он вел значительную часть сношений с австрийскими с.-д. организациями, в том числе и с той, к которой принадлежали, по их словам, арестованные ныне чехи-военнопленные Бенеш и Кнофличек, т.-е. с организацией чехов-интернационалистов.