Читаем Том 3(1). Историческое подготовление Октября. От Февраля до Октября полностью

Для осуществления такой программы, — говорили нам, — у пролетариата сейчас нет сил. Утопично надеяться, чтоб он осуществил свою собственную программу мира уже в результате нынешней войны. Другое дело — борьба за самое прекращение войны и за мир без аннексий, т.-е. за возвращение к status quo ante bellum, к тому порядку, какой был до войны. Это более реалистическая программа. Таковы были, например, доводы Мартова*, Мартынова* и вообще меньшевиков-интернационалистов, которые в этом вопросе, как и во всех других, стоят не на революционной, а на консервативной точке зрения (не социальная революция, а восстановление классовой борьбы, не Третий Интернационал, а восстановление Второго, не революционная программа мира, а возвращение к status quo ante bellum, не завоевание власти Советом Рабочих и Солдатских Депутатов, а предоставление власти партиям буржуазии…). В каком, однако, смысле можно говорить о «реалистичности» борьбы за прекращение войны и за мир без аннексий? Что война раньше или позже прекратится, это несомненно. В этом выжидательном смысле лозунг прекращения войны, бесспорно, очень «реалистичен», ибо бьет наверняка. А в революционном смысле? Не утопично ли надеяться, — так можно бы возразить, — что европейскому пролетариату, при его нынешних силах, удастся приостановить военные действия против воли правящих классов? И не отказаться ли поэтому от лозунга прекращения войны? Далее. При каких условиях произойдет это прекращение? Тут могут быть, теоретически рассуждая, три типических положения: 1) решительная победа одной из сторон; 2) общее истощение противников при отсутствии решающего перевеса какой-либо стороны; 3) вмешательство революционного пролетариата, приостанавливающее «естественное» развитие военных событий.

Совершенно очевидно, что в первом случае, когда война заканчивается решительной победой одной стороны, наивно мечтать о мире без аннексий. Если Шейдеманы и Ландсберги*, всемерно поддерживающие работу своего милитаризма, выступают в парламенте "за мир без аннексий", то именно в твердом расчете на то, что такого рода протесты никаким «полезным» аннексиям помешать не могут. С другой стороны, наш собственный верховный командующий, генерал Алексеев, объявляющий мир без аннексий "утопической фразой", совершенно основательно заключает, что главное дело — наступление, и что в случае успеха военных операций все остальное приложится само собою.[11] Для того чтоб вырвать аннексии из рук победоносной стороны, вооруженной с ног до головы, пролетариату, очевидно, понадобились бы, помимо доброй воли, революционная сила и прямая готовность открыто пустить ее в дело. Во всяком случае, в его распоряжении нет никаких «экономных» средств добиться от победоносной стороны отказа от использования достигнутой победы.

Второй исход войны, на который и рассчитывают преимущественно сторонники ограниченной программы "мира без аннексий — и только", предполагает, что война, не прерываемая революционным вмешательством третьей силы, исчерпывает все ресурсы воюющих и заканчивается измором — без победителей и побежденных. К этому состоянию, когда милитаризм окажется слаб для завоеваний, а пролетариат — для революции, пассивные интернационалисты и приспособляют свою куцую программу "мира без аннексий", которую они нередко формулируют, как возвращение к status quo ante bellum, т.-е. к порядку, какой был до войны. Но здесь-то мнимый реализм и открывает свою ахиллесову пяту. На самом деле исход войны "в ничью", как мы уже показали выше, вовсе не исключает аннексий; наоборот, предполагает их. Если ни одна из двух великодержавных группировок не победит, это вовсе не значит, что Сербия, Греция, Бельгия, Польша, Персия, Сирия, Армения и пр. останутся неприкосновенными. Наоборот: именно за счет третьего, слабейшего, и будут произведены в этом случае аннексии. Чтобы помешать этим взаимным «компенсациям» (вознаграждениям), международному пролетариату нужно прямое революционное восстание против правящих. Газетные статьи, резолюции съездов, парламентские протесты и даже уличные манифестации никогда не мешали и не мешают правящим — путем ли победы или путем соглашения — совершать территориальные захваты и попирать слабые народности.

Что касается третьего исхода, то он яснее всего. Он предполагает, что международный пролетариат еще в разгаре этой войны подымется с такой силой, что парализует и приостановит войну снизу. Совершенно очевидно, что в этом наиболее благоприятном случае пролетариат, у которого хватило сил приостановить войну, менее всего сможет и захочет ограничиться чисто консервативной программой, сводящейся к отрицанию аннексий.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже