Том 3(1). Историческое подготовление Октября. От Февраля до Октября

Венгерская финансовая и промышленная буржуазия противится экономическому объединению с капиталистически более развитой Австрией. Австро-венгерская буржуазия непримиримо относится к идее таможенной унии с более сильной Германией. С другой стороны, германские аграрии никогда добровольно не примут уничтожения хлебных пошлин. Что экономические интересы имущих классов центральных империй не так легко согласовать с интересами англо-франко-русских капиталистов и аграриев, об этом достаточно красноречиво свидетельствует нынешняя война. Наконец, несогласованность и несогласуемость капиталистических интересов в среде самих союзников еще более очевидна, чем в центральных империях. В этих условиях сколько-нибудь полное экономическое объединение Европы сверху, путем соглашения капиталистических правительств, является чистейшей утопией. Тут дело не может идти дальше частичных компромиссов и полумер. Тем самым экономическое объединение Европы, сулящее огромные выгоды производителю и потребителю, всему вообще культурному развитию, становится революционной задачей европейского пролетариата в его борьбе с империалистическим протекционизмом и его орудием — милитаризмом.

Соединенные Штаты Европы — без монархий, постоянных армий и тайной дипломатии — являются поэтому важнейшей составной частью пролетарской программы мира.

Идеологи и политики германского империализма выдвигали не раз, особенно в начале войны, свою программу европейских или, по крайней мере, среднеевропейских (без Франции и Англии, с одной стороны, России — с другой) "Соединенных Штатов". Программа насильственного объединения Европы так же характерна для тенденций немецкого империализма, как для французских тенденций — программа насильственного расчленения Германии.

Если б немецкие армии одержали ту решительную победу, на которую в Германии рассчитывали в первую эпоху войны, германский империализм сделал бы, несомненно, гигантскую попытку осуществить принудительный военно-таможенный союз европейских государств, весь построенный на изъятиях и компромиссах, которые свели бы к минимуму прогрессивное значение объединения европейского рынка. Незачем говорить, что при этих условиях не могло бы быть и речи об автономии наций, насильственно связанных в карикатуру Европейских Соединенных Штатов. Такова именно перспектива, которую выдвигали иные оппоненты против защищаемой нами программы Соединенных Штатов Европы в доказательство того, что эта идея может, при известных условиях, получить «реакционное» монархически-империалистическое осуществление. Между тем, именно эта перспектива является самым ярким свидетельством в пользу революционной жизненности лозунга Соединенных Штатов. Если б немецкому милитаризму удалось в самом деле насильственное полуобъединение Европы, как прусский милитаризм осуществил в свое время полуобъединение Германии, каков был бы центральный лозунг европейского пролетариата? Расторжение навязанного европейского единства и возвращение всех народов под кровлю изолированных национальных государств? Восстановление «автономных» таможен, «национальной» монеты, «национального» социального законодательства и пр.? Разумеется, нет. Программой революционного европейского движения стало бы уничтожение насильственной, антидемократической формы осуществленного единства при сохранении и дальнейшем развитии его основ — в виде полного уничтожения таможенных перегородок, объединения законодательства, прежде всего рабочего и пр. Другими словами: лозунг Соединенных Штатов Европы — без монархий и постоянных армий — стал бы в указанных условиях объединяющим и направляющим лозунгом европейской революции.