Том 3(1). Историческое подготовление Октября. От Февраля до Октября

Я должен сказать то же самое и по поводу всех остальных вопросов. Через две недели или через месяц все вопросы станут перед вами еще острее, чем стоят сегодня, и выход нужен будет еще более героический, чем сегодня. Я возьму один пример, товарищи. Представьте себе демобилизацию русской армии при нынешнем правительстве, правительстве примирительной камеры, абсолютно недееспособной, когда русские солдаты, которые участвовали в войне и мечтали о земле, ринутся лавиной в деревню и застанут неразрешенной по существу ликвидацию помещичьего владения, когда русский солдат не сможет доехать до своей деревни, будет сталкиваться с расстройством железнодорожного аппарата, будет голодать, не сможет получить продовольствия, какие могут быть тогда тягчайшие осложнения, тягчайшие конфликты. Вы скажете, нужна дисциплина. Правильно, дисциплина нужна, но кого и над кем?

Когда товарищ Дан^* говорил, что будто бы представители социалистов-революционеров интернационалистов отрицали необходимость крепкой революционной власти — это неверно. Никто из нас не отрицает необходимости крепкой революционной власти. Вопрос, чья власть и над кем. Власть ли князей Львовых или тех людей, которые стоят за их спиной, над рабочей демократией, или власть рабочей демократии над всеми ее частями, над всем народом? Вот как стоит вопрос, товарищи. Я говорю, что в момент демобилизации нам нужна будет крепчайшая власть. Когда сейчас солдат дезертирует из армии или устраивает бесчинства на железнодорожной станции или громит хлебный магазин, он чувствует себя бунтарем, до известной степени стачечником против власти, которая стоит над ним.

Если же над ним будет стоять власть, которая вышла из Советов Рабочих Депутатов, крепкая власть, то ослушник будет иметь психологию не стачечника, а штрейкбрехера, стачколома. Нужно воспитать и создать такое общественное мнение, что вот, рабочие, крестьяне и солдаты, это есть ваша собственная власть, — а сейчас власть в руках Львовых, Коноваловых или завтрашнего Третьякова, и никакими речами, никакими воззваниями, как бы они ни были красноречивы, вы ничего не достигнете, ибо у русского рабочего и мужика крепко стоит в мозгу, что означали для него эти классы в течение столетий, какое рабство и какое унижение, и вы ничего не достигнете, несмотря на посредство всех министров-социалистов, потому что рабочие массы не будут считать это правительство своим правительством ни в одном вопросе.

Поэтому так называемые левые агитаторы, которые подготовляют завтрашний день русской революции, которые поддерживают, несмотря на вашу политику, — которую я считаю ошибочной, — поддерживают весь авторитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, действуют правильно, ибо они говорят: политика Советов сегодня ошибочна, но вся полнота власти должна быть передана им, воздействуйте на них в этом направлении и помните, что у вас нет других революционных организаций, кроме этих Советов Рабочих и Солдатских Депутатов. И потому, товарищи, что политика половинчатости, политика примирительной камеры оказывается бессильной, она грозит увлечь в бездну непопулярности, враждебности и авторитет Советов. Я смею думать, что мы своей работой не подрываем ваш авторитет, а являемся необходимой составной частью в подготовлении завтрашнего дня.

Тут говорят о захвате власти кружками и кучками. Это неверно. На всяком митинге, на всяком собрании, где я бываю и где спрашивают меня, нужно ли сейчас уходить из Совета, не подчиняться Советам, воевать с ними, рвать с правительством — я отвечаю: нет, мы недовольны правительством, мы недовольны Советами, но нельзя взять власть в свои руки, пока сам Совет Рабочих Депутатов не придет через переработку своего внутреннего сознания к пониманию того, что в эту критическую эпоху на нем лежит долг взять на себя ответственность за все проклятое наследие царизма и за углубление военной разрухи первым либеральным правительством.