Том 3

Послал хозяин в поле
Ивана жать овёс.
Иван овса не жнёт,
Но и домой нейдёт.

Хозяин гонит в поле пса,
Чтоб он кусал Ивана.
Ивана не кусает пёс,
Иван овса не жнёт, —
И не идут домой.

Хозяин тут дубинку шлёт,
Чтоб крепко била пса.
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пёс,
Иван овса не жнёт, —
И не идут домой.

Огонь хозяин в поле шлёт,
Чтоб он дубинку жёг.
Огонь дубинку не берёт,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пёс,
Иван овса не жнёт, —
И не идут домой.

Хозяин воду в поле шлёт,
Чтоб потушить огонь.
Вода не трогает огня,
Огонь дубинку не берёт,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пёс,
Иван овса не жнёт, —
И не идут домой.

Хозяин в поле шлёт быка,
Чтоб выпил воду он.
Но бык воды не хочет пить,
Вода не трогает огня,
Огонь дубинку не берёт,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пёс,
Иван овса не жнёт, —
И не идут домой.

Хозяин шлёт тут мясника,
Чтоб заколол быка.
Мясник быка не стал колоть,
А бык воды не хочет пить,
Вода не трогает огня,
Огонь дубинку не берёт,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пёс,
Иван овса не жнёт, —
И не идут домой.

Хозяин шлёт тут палача,
Чтоб он повесил мясника.
Палач повесил мясника,
Мясник тотчас убил быка,
Бык выпил воду всю до дна,
Вода весь залила огонь,
Огонь дубинку сразу сжёг,
Дубинка наказала пса,
И укусил Ивана пёс.
Иван пожал тогда овёс —
И все пошли домой.

С какой «виртуозностью мышления» и при помощи какого гимназического материала Jacques le bonhomme наполняет эту схему, мы сейчас увидим.

3. Древние

Собственно говоря, мы должны были бы начать здесь с негров; но святой Макс, несомненно заседающий в «совете стражей», в своей непостижимой мудрости заводит речь о неграх лишь позже, да и то «без притязания на основательность и достоверность». Если поэтому греческая философия предшествует у нас негритянской эре, т. е. походам Сезостриса[48] и наполеоновской экспедиции в Египет, то это объясняется нашей уверенностью, что наш святой писатель всё мудро расположил.

«Присмотримся же к тем занятиям, которыми увлекаются» штирнеровские Древние.

«Для Древних мир был истиной, — говорит Фейербах; но он забывает сделать важное дополнение: такой истиной, в скрытую неистинность которой они старались проникнуть и, в конце концов, действительно проникли» (стр. 22).