Том 3

В 38 году ушел из газеты. Оставался жить в Родниковской. В 1941 году прием в Союз (Фадеев).

В 1944 году — «С фронтовым приветом». Опять — история. Опять — Фадеев.

Продолжал писать рассказы, пьесы. В 1952 году начал «Районные будни». Как печатал — Твардовский. В промежутках — рассказы.

Пьесы: «Бабье лето», «Настя Колосова», «Народный академик», «Навстречу ветру», «Летние дожди», «Время пожинать плоды», «Пусть это сбудется». Судьба этих пьес.

Так вот как писались книги «Районные будни» и «Трудная весна».

Льгов.

А почему переехал во Льгов? Очень тяжелое положение было. И все — на глазах. Если бы и захотел спрятаться — не спрятался бы.

Несколько секретарей РК — Борзовых. В обкоме — тоже Борзовы были. Воевал. Был членом РК. Наконец, начал писать эти очерки. Без плана. Не знал, что из этого получится. Куда поведет. А «Трудную весну» печатал даже по главам, еще не имея продолжения. Риск мой и журнала.

Прототипы? Да, были. Но вошли в книги наблюдения не только тех лет и с тех мест. И то, что видел раньше, в других местах.

Сбор «материала»?.. Я никогда не собираю «материал» специально для какой-то «вещи». У меня «вещь» рождается из уже накопившегося «материала».

1964

Выступление на юбилейном вечере (Тезисы)

Дорогие товарищи!

Сложные чувства испытываю я сейчас, в такое время, связанное для меня с подведением определенных итогов прожитого и пережитого, с раздумьем о том, что сделано и что надо бы еще сделать.

Я от всего сердца благодарен товарищам, устроившим этот вечер, и всех товарищей, пришедших сюда, благодарю за их внимание. Благодарю всех, кто здесь говорил добрые слова обо мне. Слушать их мне было радостно.

Очень большое событие последних дней для меня — и награждение орденом Трудового Красного Знамени. На такую высокую награду лучше не ответить, как в таких случаях отвечают солдаты: «Служу Советскому Союзу».

Но одно дело — словами благодарить за высокую награду, а другое дело — делом ответить на нее. Делом — труднее. А — нужно. Ибо в противном случае останешься в большом долгу перед народом и партией. И литературой.

А должником быть нехорошо. Ни в чем, никогда, ни перед кем. Сознание, что ты должник, — мучительное сознание.

Вот это все вызывает у меня тревожные чувства.

И — вот еще: почему к радостным волнениям примешивается что-то и другое.

Дело в самом поводе и появления в газетах статей обо мне, и устройства вот такого вечера.

Люди моего возраста, я думаю, согласятся со мной (на основе собственного опыта), а кому еще нет шестидесяти, поверят нам, старикам, на слово, что 60 лет — не цветущий возраст, что 30 лучше, чем 60. Ну, на худой конец — 40.

Я не знаю, может быть, я обижаю своих сверстников, называя 60 лет старостью, но — ничего не поделаешь. А как иначе назвать?..

Помню, когда я писал свои рассказы давно-давно, и молодости, я писал так, скажем: «К приехавшим колхозникам подошел старик лет сорока пяти»… Потом, с течением времени, при переизданиях тех рассказов, я стал вносить поправки: «Старик лет пятидесяти». Еще через некоторое время: «Старик лет шестидесяти». И на этом, пожалуй, остановлюсь. Больше поправок вносить не буду.

Так вот, я говорю, что в самом факте 60-летия нет причины для ликования. Факт прискорбный.

Остается одно лишь утешение, что 60 лет со дня рождения все-таки…

Вот так. Все это, вместе взятое, и возраст и награда, создают тревожное настроение. Высокую награду, я уже сказал, я должен заслужить, оправдать.

А значит, должен много еще поработать.

Когда мне сообщили о намеченном проведении вот такого вечера, в плане не стоял мой творческий отчет — перед собратьями-писателями и читателями.

Для этого мне пришлось бы занять слишком много вашего времени.

Но несколько слов все же скажу о своей работе.

У товарищей, знающих не все, что я написал, может сложиться неправильное представление, что после окончания цикла «Районные будни» и «Трудная весна» все эти годы у меня был простой.

Но это неверно. Хотя и должник, большой должник, но все эти годы я писал. И пишу.

Я написал за последние годы 4 пьесы:

«Навстречу ветру»,

«Летние дожди»,

«Время пожинать плоды»,

«Пусть это сбудется».

(Их судьба).

Кроме этих пьес, у меня есть еще 3 пьесы, раньше написанные:

«Бабье лето»,

«Настя Колосова»,

«Народный академик».

(Их судьба).

За годы, прошедшие после окончания «Трудной весны», я несколько раз ездил по Сибири, был на целине. Ездил на Дальний Восток — по Хабаровскому краю, Приморью, Амурской области.

Дальний Восток давно меня манил. «Белое пятно» на карте.

Об этих поездках по Дальнему Востоку и Сибири я писал очерки под названием «Рассказ об одной поездке», печатавшиеся в газете «Сельская жизнь» и выходившие отдельными изданиями.

Кажется мне, что они какую-то пользу принесли целинному земледелию. Во всяком случае, писал я о тех безобразиях, которые наблюдал тогда на целине, в выражениях предельно допустимых.

Кое-кто, возможно, даже в обиде на меня остался за эти очерки.