Том 3

…В письме две дорогие мордашки… Но почему, Катя, ты свое фото не вложила? Боишься — постарела — не понравишься? Я, Катюшка, тоже постарел. Так постарел, что теперь уже все безошибочно определяют мой настоящий возраст, даже с гаком дают. Сразу за год сдался лет на 10. И постарел не от фронтовых невзгод, не от боев. Нет, к этому я привык, втянулся. Гром пушек всегда в ушах. Под эту музыку ложишься, с этой музыкой встаешь, и могу сказать без похвальбы — на нервы она мне не действует нисколько. Лично о себе — не волнуюсь. Все время меня не покидает уверенность — ни черта не возьмут меня немецкие ни снаряды, ни пули! Вот бьет рядом, а на меня находит какая-то бесшабашная веселость, удивительно ровное спокойствие — брешешь, не попадешь!.. Не это состарило меня, Катя. Мучительная неизвестность о вашей судьбе, не проходило дня, чтобы я не думал о вас — где вы, что с вами. И состарили те картины ужасов войны, огромного народного горя, которые пришлось видеть, идя с войсками на запад. Зима, походы (я исходил за осень и за зиму около 2 тысяч километров пешком), ночевки на снегу, дьявольский холод, когда по целым неделям не имеешь теплого уголка, где бы можно было хоть чуть отогреться, — это тоже отразилось на здоровье…

А. В. Михалевичу

2/VI 1943

…Хорошо написал Шолохов — старуха, Лопахин, генерал. О глубоко волнующих всех нас вопросах — просто и мудро. Но в споре Лопахина и Стрельцова еще не все вскрыто. Я об этом буду писать больше и «нецензурнее».

Моему критическому таланту везет. И здесь для него много пищи. Каким я дураком был, Саша, когда думал, что война своим очистительным пламенем сама выжжет все наши язвы!

…Безнадежный обыватель тот, кто откладывает все расчеты на «после войны».

Е. В. Овечкиной

3/VII 1943

…Сейчас мне легче стало писать на фронтовые темы, потому что прошел солдатскую жизнь с низов, с курсов, с полка. Это опять дает мне такое же преимущество перед другими писателями, какое я имел, когда писал о колхозах. В общем, еще раз я убеждаюсь, что все повороты в моей жизни — к лучшему. Так же как пригодилась для меня Темиргоевка, коммуна, 37 год со всеми его несчастьями, так же не пропало зря и время, проведенное на курсах и в полку…

Семье

14/VIII 1943

Привет, дорогие мои!

Пользуясь случаем — наш сотрудник майор Свириденко едет лечиться в Тбилиси, — передаю вам письмо и маленькую посылку. За посылку не ругайтесь, что больно скромная. Что может передать солдат с фронта? Лишнюю гимнастерку, немного сахару, конфеты детям, пару американских консервов, пару бутылок с витаминозным смородинным соком (я его не пробовал, но он, кажется, сладкий), бумаги тебе на письма и Валюське для школы…

Лишь вчера наконец получил целую пачку ваших писем, пересланных из полка. Как я был рад! Спасибо тебе, Катя, за хорошие, сердечные письма, за твою героическую заботу о детях!..

…За вещами, Катя, не горюй. Во-первых, часть вы с Галей разыщете… Ну, а что уж пропало бесповоротно — черт с ним! Наживем, были бы души целы…. Главное — рукописи целы, как пишет Галя. Вот это радость! Я ведь только крепился, не писал тебе, до какой степени это приводило меня в отчаяние…

О моей работе сейчас можешь не беспокоиться, Катя. Делаю все, чтобы время не пропало зря. Сейчас начал печатать в газете серию очерков о старом сержанте, которую выпущу сборником. Первый очерк «После боя» посылаю вам.

Е. В. Овечкиной

20/XI 1943

…Я уже не в армии, меня отозвали в распоряжение ЦК партии Украины, и я работаю в республиканской газете «Советская Украина»…. Здесь же работает и Саша. Вот где мы сошлись с ним. Если не в армии, то на гражданке. Уже начали писать вместе, скоро думаем издать сборник, очень крепкий по содержанию.

… Вообще-то надолго застрять на Украине мы не собираемся. Весною вернемся на Кубань, в станицу или в Краснодар. Мне литературно необходимо не терять связь с Кубанью.

З. Ю. Гильбуху

XI 1944

…Единственно, чем могу порадовать тебя, — повестью «С фронтовым приветом», при рождении которой ты присутствовал, — помнишь, Купянск, обком ВКП(б), Максименко? Вышло все гораздо шире, полнее, но зародыш — оттуда. Тогда же, на машине, когда ехали дальше на Харьков, и пришло название — «С фронтовым приветом»…

А. К. Тарасенкову и В. В. Смирновой

12/XI 1944

Уважаемые т. Тарасенков и т. Смирнова!

Не знаю, что ответить Вам на Ваше письмо. Начав его читать, я, несмотря на хорошую оценку повести вначале, сразу почувствовал, что где-то будет — «но» или «однако». Так и оказалось. «Но» получилось большое. Речь идет не об отдельных мелких несовершенствах вещи, а об очень серьезных вопросах.