Том 3

– Именно это я и имею в виду. А теперь подумайте хорошенько. С тех пор прошло несколько лет. За это время люди могли измениться.

Хелена глубоко задумалась.

– Нет, я уверена, что никого здесь не знаю, – сказала она наконец.

– Вы в то время были еще подростком… Неужели в доме не было женщины, которая руководила бы вашими занятиями, ухаживала за вами?

– О, конечно, у меня имелся кто-то вроде дуэньи, она была одновременно и моей гувернанткой, и Сониным секретарем. Англичанка, точнее, шотландка. Такая рослая рыжеволосая дама.

– Как ее фамилия?

– Мисс Фрибоди.

– Она была молодая или старая?

– Мне она тогда казалась глубокой старухой. Но теперь я думаю, что ей было не больше сорока. Ну а прислуживала мне и следила за моими туалетами, конечно, Сюзанна.

– Кто еще жил в доме?

– Только слуги.

– Вы уверены, мадам, вполне уверены, что не узнаете никого из пассажиров?

– Нет, мсье, – серьезно ответила она. – Никого.

Глава 5 Имя княгини Драгомировой

Когда граф и графиня ушли, Пуаро поглядел на своих соратников.

– Видите, – сказал он, – мы добились кое-каких успехов.

– Вы блестяще провели эту сцену, – от всего сердца похвалил его мсье Бук. – Но должен сказать вам, что мне и в голову не пришло бы заподозрить графа и графиню Андрени. Должен признаться, что я считал их совершенно hors de combat.[35] Теперь, я полагаю, нет никаких сомнений в том, что Рэтчетта убила графиня. Весьма прискорбно. Надо надеяться, ее все же не приговорят к смертной казни? Ведь есть смягчающие обстоятельства. Наверное, дело ограничится несколькими годами тюремного заключения.

– Итак, вы совершенно уверены в том, что Рэтчетта убила она?

– Мой друг, какие могут быть сомнения? Я думал, что вы так мягко с ней разговариваете, чтобы не усложнять дела до тех пор, пока нас наконец не откопают и не подоспеет полиция.

– Значит, вы не поверили, когда граф поклялся вам своей честью, что его жена невиновна?

– Друг мой, это же так понятно. Что же ему еще оставалось делать? Он обожает свою жену. Хочет ее спасти. Он весьма убедительно клялся честью, как и подобает настоящему дворянину, но все равно это ложь, иначе и быть не может.

– А знаете ли, у меня есть нелепая идея, что это может оказаться правдой.

– Ну что вы! Вспомните про платок. Все дело в платке.

– Я не совсем уверен относительно платка. Помните, я вам всегда говорил, что у платка могут быть две владелицы.

– И все равно…

Мсье Бук умолк на полуслове. Дверь в дальнем конце вагона отворилась, и в ресторан вошла княгиня Драгомирова. Она направилась прямо к их столу, и все трое поднялись. Не обращая внимания на остальных, княгиня обратилась к Пуаро:

– Я полагаю, мсье, что у вас находится мой платок.

Пуаро бросил торжествующий взгляд на своих собеседников.

– Вот этот, мадам? – И он протянул ей клочок батиста.

– Да, этот. Тут в углу моя монограмма.

– Но, княгиня, ведь тут вышита буква Н, – сказал мсье Бук, – а вас зовут Natalia.

Княгиня смерила его холодным взглядом:

– Правильно, мсье. Но мои платки всегда помечают русскими буквами. По-русски буква читается как N.

Мсье Бук несколько опешил. При этой суровой старухе он испытывал неловкость и смущение.

– Однако утром вы скрыли от нас, что этот платок принадлежит вам.

– Вы не спрашивали меня об этом, – отрезала княгиня.

– Прошу вас, садитесь, мадам, – сказал Пуаро.

Она вздохнула:

– Что ж, почему бы и не сесть. – Она села. – Пожалуй, не стоит затягивать этого дела, господа. Я знаю, теперь вы спросите: как мой платок оказался в купе убитого? Отвечу: не знаю.

– Вы действительно не знаете этого?

– Действительно.

– Извините меня, мадам, но насколько мы можем вам верить? – Пуаро говорил очень мягко.

Княгиня Драгомирова презрительно ответила:

– Вы говорите так, потому что я скрыла от вас, что Хелена Андрени – сестра миссис Армстронг?

– Да, вы намеренно ввели нас в заблуждение.

– Безусловно. И не задумываясь, сделала бы это снова. Я дружила с матерью Хелены. А я, господа, верю в преданность своим друзьям, своей семье и своему сословию.

– И не верите, что необходимо всячески способствовать торжеству справедливости?

– Я считаю, что в данном случае справедливость, подлинная справедливость, восторжествовала.

Пуаро доверительно склонился к княгине:

– Вы должны войти в мое положение. Могу ли я вам верить, даже в случае с платком? А может быть, вы выгораживаете дочь вашей подруги?

– Я поняла вас. – Княгиня невесело улыбнулась. – Что ж, господа, в случае с платком истину легко установить. Я дам вам адрес мастерской в Париже, где я всегда заказываю платки. Покажите им этот платок, и они тут же скажут, что он был изготовлен по моему заказу больше года назад. Это мой платок, господа. – Она встала. – У вас есть еще вопросы ко мне?

– Знала ли ваша горничная, мадам, что это ваш платок, когда мы показали его ей сегодня утром?

– Должно быть. Она его видела и ничего не сказала? Ну что ж, значит, и она умеет хранить верность. – Слегка поклонившись, княгиня вышла.