Том 3(2). Историческое подготовление Октября. От Октября до Бреста

В Западной Европе настроение было выжидательное. Было недоверие к новой Советской власти. У рабочих масс доверие к этой власти было, но существовало опасение, что она не устоит. Сейчас правительство утвердилось, как факт, в обеих столицах страны, во многих важных провинциальных пунктах, в громадном большинстве армии, и оно притягивает к себе крестьянские массы. Эти факты бесспорны, как бы ни относиться к саботажу чиновничьих верхов и интеллигенции. А у Совета Народных Комиссаров существует вполне определенное мнение по отношению к саботажу: саботаж верхов должен быть сломлен при помощи низов; тот, кто саботирует, является прислужником контрреволюционной буржуазии.

Теперь самые заскорузлые европейские дипломаты понимают, что разбить Советскую власть нельзя ни в день, ни в неделю. Перед ними раскрылась полная политическая беспомощность буржуазии в России, несмотря на ее громадную экономическую мощь. Они должны считаться с Советской властью, как с фактом, и стать к ней в известное отношение. Эти отношения складываются эмпирически, на практике: агенты европейских держав вынуждены обращаться к нам со всякого рода вопросами текущей жизни, как, например, о выезде, въезде и т. д. Что касается политического отношения к Советской власти, то оно неоднородно со стороны различных держав. Быть может, с наибольшей враждебностью относится правительство Великобритании, той страны, буржуазные верхи которой меньше всего рискуют потерять от войны и больше всего надеются выиграть. Затяжной характер войны отнюдь не противоречит политике Великобритании. Что касается Франции, то там большинство мелкобуржуазной демократии настроено миролюбиво, но оно беспомощно. Министерство мелких буржуа попадает в зависимость от биржи. Мелкий французский лавочник-пацифист и лично ничего не знает о тех тайных договорах и империалистических целях, за которые он проливает свою кровь. Франция больше всего пострадала от войны. Франция чувствует, что затяжной характер войны грозит ей вырождением и смертью. Борьба французского рабочего класса против войны растет с каждым днем. Острота положения Франции и рост оппозиции со стороны рабочего класса внутри страны привели к тому, что Франция ответила на возникновение Советской власти образованием министерства Клемансо^*. Клемансо — радикал крайнего шовинистского крыла. В течение трех лет войны он не мог образовать своего министерства, и сейчас министерство Клемансо, составленное без участия социалистов и направленное против социалистов, есть судорога французской мелкобуржуазной демократии, терроризованной созданием советского правительства. Мелкая буржуазия Франции считает нас правительством союза с Вильгельмом и, быть может, правительством борьбы против Франции.

Отрывочные сведения из Италии говорят об энтузиазме, с которым итальянский рабочий класс встретил Советскую власть. Италия 9 месяцев колебалась, на стороне какого лагеря ей выгоднее вмешаться в войну, и в эти 9 месяцев рабочий класс Италии имел возможность узнать, какую гибельную роль играет сотрудничество пролетариата с буржуазией. Что же касается средних классов и крестьянства, то и в этой среде произошло разочарование в этой войне, и это разочарование создает благоприятный резонанс для протестующего голоса пролетариата.

Соединенные Штаты вмешались в войну после трех лет, под влиянием трезвого учета американской биржи. Америка не могла допустить победы одной коалиции над другой, Америка заинтересована в ослаблении обеих коалиций и в закреплении гегемонии американского капитала. Кроме того, в войне заинтересована американская военная промышленность. Во время войны американский вывоз увеличился больше, чем в два раза, и дошел до цифры, которой не достигало ни одно капиталистическое государство. Весь вывоз почти целиком идет в союзные страны. Когда в январе Германия объявила неограниченную подводную войну, в Соединенных Штатах все вокзалы и пристани были завалены продуктами военной промышленности. Транспорт был дезорганизован, и Нью-Йорк пережил голодные бунты, такие, каких мы не видели здесь. Тогда финансовый капитал поставил Вильсону^* ультиматум: обеспечить сбыт продуктов военной промышленности внутри страны. Вильсон этому ультиматуму покорился, и отсюда подготовка к войне, а потом и война. Но Америка может терпимо отнестись к факту Советского правительства, так как она достаточно удовлетворена истощением союзных стран и Германии, и к тому же Америка заинтересована в помещении своих капиталов в России.

Что касается Германии, то ее внутреннее экономическое положение заставляет ее относиться с полутерпимостью к Советской власти. Мирные предложения, делавшиеся Германией, являются, с одной стороны, политикой нащупывания почвы, а с другой, — они диктовались стремлением свалить ответственность за продолжение войны на противный лагерь.