Том 3(2). Историческое подготовление Октября. От Октября до Бреста

Правительственные меньшевики последнего призыва понятия не имеют обо всех этих разногласиях и проблемах социалистической тактики; история меньшевистской фракции и в частности самое имя Мартова для них звук пустой. У меньшевиков старшего поколения, занятых сейчас укреплением министерских позиций князя Львова-Церетели, нет времени оглядываться назад и сравнивать принципиальные предпосылки меньшевизма с политической практикой сегодняшнего дня. А между тем такое сопоставление ярче всего характеризует буржуазно-демократическое перерождение меньшевизма: эта партия взяла на себя выполнение тех самых задач, которые она всегда объявляла принципиально несовместными с самостоятельной политикой пролетариата и для выполнения которых она неутомимо призывала грядущую революционную буржуазную демократию. Церетели вступил во Временное Правительство для творческой работы в направлении буржуазной революции. Правительственный меньшевизм фактически совершенно растворился в левом блоке, рука об руку с народниками обслуживая буржуазную власть, занимающуюся упрочением буржуазной революции. Вряд ли легко найти в политической истории другой пример, где бы партия с таким неистовством стала поклоняться тому, что недавно сжигала.

Может, правда, на первый взгляд показаться, что меньшевизм исторически все же оказался прав — хотя и против себя самого: та буржуазная демократия, которую он предвидел и призывал, наконец, объявилась в лице самого меньшевизма, выступающего в теснейшем блоке с народничеством. Однако и такое утверждение, будто, исчезнув как социалистическая партия, меньшевизм оправдал свой собственный исторический прогноз, представляет в сущности только дешевый парадокс. Ибо в борьбе течений внутри русской социал-демократии вопрос шел не о том, существуют ли в России крестьянски-мелкобуржуазные массы, а о том, могут ли эти массы играть руководящую или хотя бы самостоятельную роль в революции.

Мы отрицали это. Городская буржуазная демократия в России в экономическом смысле ничтожна, благодаря глубокому расчленению городского населения на буржуазию и пролетариат. Крестьянство, наоборот, занимает огромное место в общественной жизни. Но в сложных условиях современного буржуазного общества хозяйственно раздробленное и отсталое крестьянство не способно играть руководящую политическую роль. Характерное для капитализма господство города над деревней находит свое яркое выражение и в области политики. Фактически крестьянство вынуждено выбирать между признанием руководства буржуазного либерализма и сотрудничеством с революционным пролетариатом. Нынешнее политическое положение как нельзя лучше подтверждает это. Эсеровски-меньшевистский блок, нашедший преходящую опору в мещански-крестьянских массах, не играет никакой самостоятельной роли. Вся его политика сводится к тому, чтобы связать "революционную демократию" с либеральной буржуазией, т.-е. фактически поставить первую под контроль второй. Если б эта политика увенчалась окончательным успехом, это означало бы конец русской революции: попытки пролетариата вырваться из мертвой петли были бы утоплены в крови, и в результате водворился бы "твердый порядок", направленный целиком против трудящихся масс города и деревни.

К счастью, такая перспектива мало вероятна. Аграрный, продовольственный, промышленный, финансовый вопросы, как и вопрос о войне и мире, стоят слишком остро и требуют слишком радикальных мер для своего разрешения, чтобы буржуазии долго еще удавалось вести за собою — при посредстве блока меньшевиков и эсеров — крестьянские массы. Перестав быть пролетарской социалистической партией, меньшевизм перестал быть партией революционной демократии. Борьба за сплочение этой последней означает поэтому непримиримую борьбу против официального меньшевизма. От успешности этой борьбы зависит ход и исход русской революции.

А. А. Иоффе, автор печатаемого доклада, был делегатом на последней меньшевистской конференции. Он не нашел для себя другого выхода, как полный и окончательный разрыв с полу-либеральной партией мещанства. И это несмотря на то, что т. Иоффе, не будучи меньшевиком, в течение ряда лет вел энергичную борьбу за объединение большевиков с меньшевиками.