Том 3(2). Историческое подготовление Октября. От Октября до Бреста

Нужно сказать, что в первый период поразительна была роль офицерства. Когда я и Ленин проводили собрания офицерства петербургского гарнизона, где набирался командный состав против Керенского, то обновленных командиров там было очень немного; все они были из царской армии, но все-таки большинство из этих старых офицеров было за нас. Тут, очевидно, в большинстве случаев было такое желание, чтобы помочь нам свергнуть Керенского. Никто на себя не брал ответственности, а взявший на себя руководство М. Муравьев организовывал потом партизанщину под Царицыным. А на Пулковой горе командовал полковник Вальден. Он обложил Краснова большими отрядами, и это столкновение решило судьбу наступления Керенского. Этот Вальден был типичный полковник, и что в нем говорило, когда он шел за нас, я до сих пор не понимаю. Полковник он был немолодой, много раз раненый. Чтобы он нам сочувствовал, этого быть не могло, потому что он ничего не понимал. Но, по-видимому, у него настолько была сильна ненависть к Керенскому, что это внушало ему временную симпатию к нам.

"Пролетарская Революция" N 10, 1922 г. стр. 52–64.

IX. Первый этап закрепления революции

Воззвание

Гатчинские отряды, обманутые Керенским, сложили оружие и постановили арестовать Керенского. Вождь контрреволюционного похода Керенский бежал. Армия в ее подавляющем большинстве высказалась за решение 2 Всероссийского Съезда Советов и за поддержку созданной им власти. Десятки делегатов с фронта поспешили в Петроград, чтобы засвидетельствовать верность армии Советской власти. Никакие извращения фактов, никакие клеветы на революционных рабочих, солдат и матросов не помогли врагам народа. Рабочая и солдатская революция победила.

Центральный Исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов обращается к тем отдельным военным отрядам, которые идут за контрреволюционными мятежниками: сложите немедленно оружие, не проливайте братской крови за интересы кучки помещиков и капиталистов. Каждая новая капля народной крови ляжет на вас. Рабочая, солдатская, крестьянская Россия проклянет тех, которые еще хоть одну минуту остаются под знаменами врагов народа.

Казаки! Переходите на сторону победившего народа! Железнодорожники, почтово-телеграфные служащие, — все, как один человек, поддержите новую народную власть!

"Известия" N 215, 3 ноября 1917 г.

Ответ т.т. самокатчикам *

Товарищи самокатчики!

На заседании Петроградского Совета я сообщил то, что мне было передано из источника, который я считал надежным, именно: будто в среде самокатного батальона, который доблестно стоит на страже революции в самом сердце Петрограда, в Петропавловской крепости, имеется небольшая контрреволюционная группа, которая вошла в сношения с так называемым "Комитетом Спасения" с целью освободить министров из Петропавловской крепости.

Представитель самокатчиков заявил мне, что это сведение неверно. Мне остается только пожалеть, что я был введен в заблуждение. Само собою разумеется, что я ни на минуту не сомневался в самом самокатном батальоне, который является неотторжимой частью нашего революционного гарнизона.

Председатель Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов Л. Троцкий.

"Известия" N 216, 4 ноября 1917 г.

Речь на заседании ЦИК по вопросу о печати *

(4 ноября)

Здесь два вопроса связаны между собою: 1) вообще о репрессиях и 2) о печати. Требование устранения всех репрессий во время гражданской войны означает требование прекращения гражданской войны. Такое требование может исходить или от противников пролетариата, или от сторонников этой противоположной стороны. Противники, с которыми идет гражданская война, мира нам не предлагают. Я утверждаю, что никто не может дать нам гарантии за сторонников Корнилова. В условиях гражданской войны запрещение враждебных газет есть мера законная. Необходим, конечно, переход к определенному режиму печати. К такому режиму мы и хотим перейти. В нашей партийной прессе мы задолго до восстания не смотрели на свободу печати под углом зрения собственников типографии. Те меры, которые применяются к устранению отдельных личностей, должны применяться и к печати. Мы должны конфисковать типографии и запасы бумаги в общественное достояние. (С мест говорят: "В большевистское").