Том 3

Все смотрят, грустно опустив головы. Пауза. Вдруг откуда-то из-за стены раздается восторженное, все нарастающее: «Ура! Ура! Ура Ленину!» Все приходят в движение, устремляются в зал. Беседовавшие на лестнице комсомольцы обернулись. Ефимчик бросился к двери, но пробиться в зал он уже не может: вход запружен делегатами. Он беспомощно мечется. Федя и Очкарь также останавливаются у распахнутой настежь двери. Фойе опустело. В нем на прежних местах остались только Даша и Рябинин, застывший в напряженной позе, его глаза устремлены в зал. Овация и крики наконец утихают.

Даша (тихо, радостно). Пойдем, Степан. Пойдем слушать Ленина.

Они медленно идут в зал.

Затемнение.

То же фойе. У входа в зал комсомольцы и среди них Даша, Рябинин, Федя и Очкарь. Ефимчик, взобравшись на спину Феди и Очкаря, возвышается над остальными. Тишина. Все напряженно слушают речь Ленина на III съезде РКСМ. Ленин заканчивает доклад, его голос отчетливо слышен из вала. Даша застыла, сложив руки у горла.

Голос Ленина. ...Вы должны построить коммунистическое общество... Перед вами задача строительства, и вы ее можете решить, только овладев всем современным знанием... Вы должны быть первыми строителями коммунистического общества среди миллионов строителей...

Только смотря на каждый шаг свои с точки зрения успеха этого строительства, только спрашивая себя, все ли мы сделали, чтобы быть объединенными, сознательными трудящимися. Коммунистический союз молодежи сделает то, что он полмиллиона своих членов объединит в одну армию труда и возбудит общее уважение к себе.

Даша (тихо, шепотом про себя, как молитву). Вся задача жизни...

Федька. Молчи ты! Слушай.

Даша (тихо). В труде... да, в труде...

Федька (тихо). Ленин... Одно слово — Ленин...

Рябинин (задумчиво). У меня такое ощущение... будто что-то кончилось... в нашей жизни. И что-то начинается... новое... большое... (Усмехаясь.) Может, это наша юность кончилась, а?

Даша. Он сказал... И мне вдруг стало видно. Все, что там за войной... за разрухой...

Федька. Он как-то в завтрашний день говорит. А вот Очкарь недоволен. Не сказал о разногласиях...

Очкарь. Какие теперь разногласия!

Рябинин. Нет, правда, кончилась наша юность — начинается зрелость. (Неожиданно.) А хорошая у нас была юность, товарищи, а?

Все смеются.

Ефимчик (грустно). Безумству храбрых поем мы песню!

Долгая пауза.

Даша. Я, ребята, после съезда обратно к себе уеду. (После паузы.) Он ведь сказал — надо социализм строить. (Задумчиво.) Социализм! А я это слово и раньше слышала. Часто... А увидела только сейчас.

Федька (сияя). А я теперь вырву! Ну, просто из глотки вырву путевку на учебу! (Смеясь.) Эх, подождал бы ты немного, Степан, отвез бы я тебя на собственном паровозе.

Ефимчик. А учиться много надо?

Федька. Немного! Лет семь!

Ефимчик (вздохнув). Ох!

Федька (Ефимчику). Ну, а ты, герой, что с собой делать будешь?

Ефимчик (растерянно). Не знаю... Ильич говорит: учиться. А мне охота воевать.

Рябинин. Воевать тоже надо учиться.

Смех.

Ефимчик. Да чего вы ржете, чего ржете? Я, может, если захочу, сам профессором заделаюсь, а не то что...

Очкарь (протирая очки). Нет, Ефимчик. Нам с тобой, кажется, начинать с азов... я ведь тоже... (шевелит пальцами) чего-то недопонимаю.

Пауза.

Рябинин. А я опять на фронт. (Смотрит перед собой прямо в зрительный зал.) Москва... Хороша Москва... Хороша-а!

Даша (тихо, восхищенно). Столица...

Все смотрят в зал.

Рябинин. Может, еще встретимся, ребята... Вспомним былое... Споем... А если... не суждено... так вспоминайте!

Федька (первый начинает).

Вихри враждебные веют над нами...

Темные силы нас злобно гнетут...

В бой роковой мы вступили с врагами.

Нас еще судьбы безвестные ждут...

Занавес

ЭПИЛОГ