Читаем Том 3 полностью

Зина. Очень желательно?

Вавка. Я не скрываю. По крайней мере от тебя.

Зина. Вот спасибо. Тогда всего хорошего. Я на тебя работать не хочу. Ни в какие твои художественные кружки записываться не буду.

Вавка. Ты не будешь, другие согласятся.

Зина. Никого не вижу.

Вавка. Придут.

Зина уходит. Вавка секунду сидит в одиночестве. Потом из-за сукон выходят Укропов, Томаз, Генриета, Воронько, Рузия.

Рузия. Мы пришли. Но ничего подобного не будет, на что ты рассчитываешь. Мы на тебя тоже работать не будем.

Томаз. Вавочка, как нехорошо, как нехорошо!

Воронько. Будь ты мне подругой, я тебя за косы бы.

Укропов. Эх ты, урод! Я выдвигал ее как подлинную энтузиастку. А ты… «деканат». И меня мараешь… Урод.

Вавка. Подслушивали!

Генриета. Что подслушивать? Ты так увлеклась, что в зале было слышно.

Вавка(ревет). Мало ли чего не скажешь сдуру… по наивности… интимно. А вы уж — выводы…

Томаз. Вавочка, не плачь, мы тебя любим, но заботься о своем благополучии сама. Выступай на этой сцене одна. Не обижайся.

Все, кроме Вавки, уходят.

Укропов(вернулся). Урод. (Уходит.)

Вавка(плачет). Это Зинка… она мой злой гений…

Появляется деловой студент.

Деловой студент. Маландина? Привет! Где ваша самодеятельность? Кого будем пробовать?

Вавка. Они больны…

Деловой студент. Почему плачете? Пардон.

Вавка. Не знаю.

Деловой студент. Странно.

Вавка. Меня побили.

Деловой студент. Не может быть… а впрочем… бывает. Ухожу. Привет. (Уходит.)

Вавка. Ничего, ничего, Зиночка! Каплин мой, мой, мой… ха-ха-ха… Тебе назло!

Затемнение

<p>Сцена десятая</p>

На парапете на Ленинских горах. Ночь. Апрель. Вавка, Каплин.

Вавка. Ты посмотри. Волшебный вид. Я тут впервые.

Каплин. Четыре года ездишь — и впервые?

Вавка. Представь себе… Мы москвичи. Москвичи Москвы не видят… Это что — прямо перед нами?

Каплин. Стадион имени Ленина… Дворец спорта.

Вавка. Да? А я думала — Арбат.

Каплин(с неудовольствием). Как ты ничего не разбираешь! Арбат гораздо левее. Там вон, смотри — Министерство иностранных дел.

Вавка. Волшебный вид. Послушай, Каплин, мы спутника отсюда не увидим?

Каплин. Спутник давно сгорел. Готовится новый.

Вавка. Второй?! Ах да… И правда, будто прямо на Луну?

Каплин. Вавочка! Мы же с тобой передовые люди… по крайней мере в своей-то области. Ты должна знать, что идет серия разведочных…

Вавка(перебивает). Милый, давай навек уговоримся. Ты будешь передовой, а я чуть-чуть подальше.

Каплин. Вавочка, имей в виду, что дурочка — не лучший тип женщины.

Вавка. А вот Лев Толстой, где-то я вычитала, умных женщин не любил. Ты, кажется, тоже. Молчи. (Вдруг очень ласково.) Ванечка, ты откуда? Представь, не знаю.

Каплин. С Волги… из маленького городка.

Вавка. Провинция?

Каплин. Теперь говорят — периферия, и думают, что это лучше.

Вавка. Там как живут… бессодержательно?

Каплин(неохотно). Жизнь всюду содержательна.

Вавка. А культура?

Каплин. Понятно, не Москва.

Вавка. А Зина, например, верно утверждает, что все вы, периферийные, не могли бы до революции иметь университета.

Каплин. В общем, верно.

Вавка. Значит, до революции не было никаких университетов?

Каплин. Какая ты… А откуда же выходили наши великие ученые? Но очень мало было высших…

Вавка(не слушает). Твой папа из рабочих?

Каплин. Это я — из. А папа — рабочий.

Вавка. И сколько вас у папы?

Каплин. За мною еще трое.

Вавка. И все по вузам?

Каплин. Нет, один я.

Вавка. Повезло?

Каплин. Папа увидел, что я способный, и приложил все силы…

Вавка. Наверно, ты мало знал радости.

Каплин. Вава, по каким идиотским шаблонам ты мыслишь? Я вырос на прекрасной реке… и семья у нас прекрасная.

Вавка. А мне очень хотелось бы, чтобы ты совсем не знал радостей.

Каплин. Почему хотелось бы?

Вавка. Не скажу… А я уже с географией освоилась… Смотри от стадиона прямо перед нами. Видишь то огромное скопление электричества?

Каплин. Вижу.

Вавка. За этим светлым озером полная темнота, потом — яркая точка. Видишь?

Каплин. Вижу.

Вавка. Это наше кино. А против кино — наш дом. Угадай, сколько у нас комнат.

Каплин. Пятьдесят.

Вавка. Ты не шути, голубчик. Целых четыре. У папы ведь заслуги… не шути. И все четыре наши, дорогой мой, наши. И вообще ты усвой, что у нас мы будем жить волшебно.

Каплин. На шее папы.

Вавка. У него шея толстая. Выдержит.

Каплин. Вавка!

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.Ф. Погодин. Собрание сочинений в 4 томах

Похожие книги

Плаха
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными. Потому что пропасть, о которой предупреждал Айтматов несколько десятилетий назад, – теперь у нас под ногами. В том числе и об этом – роман Ч. Айтматова «Плаха» (1986).«Ослепительная волчица Акбара и ее волк Ташчайнар, редкостной чистоты души Бостон, достойный воспоминаний о героях древнегреческих трагедии, и его антипод Базарбай, мятущийся Авдий, принявший крестные муки, и жертвенный младенец Кенджеш, охотники за наркотическим травяным зельем и благословенные певцы… – все предстали взору писателя и нашему взору в атмосфере высоких температур подлинного чувства».А. Золотов

Чингиз Айтматов , Чингиз Торекулович Айтматов

Проза / Советская классическая проза
Ладога родная
Ладога родная

В сборнике представлен обширный материал, рассказывающий об исключительном мужестве и героизме советских людей, проявленных в битве за Ленинград на Ладоге — водной трассе «Дороги жизни». Авторами являются участники событий — моряки, речники, летчики, дорожники, ученые, судостроители, писатели, журналисты. Книга содержит интересные факты о перевозках грузов для города и фронта через Ладожское озеро, по единственному пути, связывавшему блокированный Ленинград со страной, об эвакуации промышленности и населения, о строительстве портов и подъездных путей, об охране водной коммуникации с суши и с воздуха.Эту книгу с интересом прочтут и молодые читатели, и ветераны, верные памяти погибших героев Великой Отечественной войны.Сборник подготовлен по заданию Военно-научного общества при Ленинградском окружном Доме офицеров имени С. М. Кирова.Составитель 3. Г. Русаков

авторов Коллектив , Коллектив авторов

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Проза / Советская классическая проза / Военная проза / Документальное