Том 3

Гусев хрипел. Лось вернулся к двери. Мимо террасы проплывали корабли, проплывали всматривающиеся востроносые лица. Надо было ожидать нападения.

– Мстислав Сергеевич, – позвал Гусев. Он теперь сидел, трогая голову, и плюнул кровью. – Всех наших побили… Мстислав Сергеевич, что же это такое? Как налетели, налетели, начали косить… Кто убитый, кто попрятался. Один я остался… Ах, жалость! – Он поднялся, ткнулся по комнате, шатаясь, остановился перед бронзовой статуей, видимо, какого-то знаменитого марсианина. – Ну погоди! – Схватил статую и кинулся к двери.

– Алексей Иванович, зачем?

– Не могу. Пусти.

Он появился на террасе. Из-за крыльев мимо проплывающего корабля блеснули выстрелы. Затем раздался удар, треск.

– Ага! – закричал Гусев.

Лось втащил его в комнату и захлопнул дверь.

– Алексей Иванович, поймите – мы разбиты, все кончено… Нужно спасать Аэлиту.

– Да что вы ко мне с бабой вашей лезете…

Он быстро присел, схватился за лицо, засопел, топнул ногой и точно доску внутри него стали разрывать:

– Ну, и пусть кожу с меня дерут. Неправильно все на свете. Неправильная эта планета, будь она проклята! «Спаси, говорят, спаси нас…» Цепляются… «Нам, говорят, хоть бы как-нибудь да пожить…» Пожить!.. Что я могу?.. Вот кровь свою пролил. Задавили. Мстислав Сергеевич, ну, ведь сукин же я сын, – не могу я этого видеть… Зубами мучителей разорву…

Он опять засопел и пошел к двери. Лось взял его за плечи, встряхнул, твердо взглянул в глаза.

– То, что произошло, – кошмар и бред. Идем. Может быть, мы пробьемся. Домой, на Землю.

Гусев мазнул кровь и грязь по лицу.

– Идем.

Они вышли из комнаты на кольцеобразную площадку, висящую над широким колодцем. Винтовая лесенка спиралью уходила вниз по внутреннему его краю. Тусклый свет зарева проникал сквозь стеклянную крышу в эту головокружительную глубину.

Лось и Гусев стали спускаться по узкой лесенке, – там внизу было тихо. Но наверху все сильнее трещали выстрелы, скрипели, задевая о крышу, днища кораблей. Видимо, началась атака на последнее прибежище Сынов Неба.

Лось и Гусев бежали по бесконечным спиралям. Свет тускнел. И вот они различили внизу маленькую фигурку. Она едва ползла навстречу. Остановилась, слабо крикнула:

– Они сейчас ворвутся. Спешите. Внизу – ход в лабиринт.

Это был Гор, раненный в голову. Облизывая губы, он сказал:

– Идите большими туннелями. Следите за знаками на стенах. Прощайте. Если вернетесь на Землю, расскажите о нас. Быть может, вы на Земле будете счастливы. А нам – ледяные пустыни, смерть, тоска… Ах, мы упустили час… Нужно было свирепо и властно, властно любить жизнь…

Внизу послышался шум. Гусев побежал вниз. Лось хотел было увлечь за собой Гора, но марсианин стиснул зубы, вцепился в перила.

– Идите. Я хочу умереть.

Лось догнал Гусева. Они миновали последнюю кольцеобразную площадку. От нее лесенка круто спускалась на дно колодца. Здесь они увидели большую каменную плиту с ввернутым кольцом, – с трудом приподняли ее: из темного отверстия подул сухой ветер.

Гусев соскользнул вниз первым. Лось, задвигая за собою плиту, увидел, как на кольцеобразной площадке появились едва различимые в красном сумраке фигуры солдат.

Они побежали по винтовой лестнице. Гор протянул им руки навстречу и упал под ударами.

Лабиринт царицы Магр

Лось и Гусев осторожно двигались в затхлой И душной темноте.

– Заворачиваем, Мстислав Сергеевич…

– Узко?

– Широко, руки не достают.

– Опять какие-то колонны. Стой! Где же мы… Не менее трех часов прошло с тех пор, как они спустились в лабиринт. Спички были израсходованы.

Фонарик Гусев обронил еще во время драки. Они двигались в непроницаемой тьме.

Туннели бесконечно разветвлялись, скрещивались, уходили в глубину. Слышался иногда четкий, однообразный шум падающих капель. Расширенные глаза различали неясные, сероватые очертания, но эти зыбкие пятка были лишь галлюцинациями темноты.

– Стой.

– Что?

– Дна нет.

Они стали прислушиваться. В лицо им тянул сладкий, сухой ветерок. Издалека, словно из глубины, доносились какие-то вздохи – вдыхание и выдыхание. С неясной тревогой они чувствовали, что перед ними пустая глубина. Гусев пошарил под ногами камень и бросил его в темноту. Спустя немного секунд донесся слабый звук падения.

– Провал.

– А что это дышит?

– Не знаю.

Они повернули и встретили стену. Шарили направо, налево, – ладони скользили по обсыпающимся трещинам, по выступам сводов. Край невидимой пропасти был совсем близко от стены, – то справа, то слева, то опять справа. Они поняли, что закружились и не найти прохода, по которому вошли на этот узкий карниз.

Они прислонились рядом, плечо к плечу, к шершавой стене. Стояли, слушая усыпительные вздохи из глубины.

– Конец, Алексей Иванович?

– Да, Мстислав Сергеевич, видимо – конец. После молчания Лось спросил странным голосом,

негромко:

– Сейчас – ничего не видите?

– Нет.

– Налево, далеко.

– Нет, нет.

Лось прошептал что-то про себя, переступил с ноги на ногу.

– Свирепо и властно любить жизнь… Только так…

– Вы про кого?

– Про них. Да и про нас. Гусев тоже переступил, вздохнул.

– Вот она, слышите, дышит.

– Кто, – смерть?