Том 3

Победили не наивные “революционные демократы”, а старые дельцы империализма, Гучков и Милюков.

Но равнение направо в делах внешней политики неминуемо должно было повести к такому же повороту в политике внутренней, ибо в условиях всемирной войны внешняя политика есть основа всякой иной политики, центр всей государственной жизни.

И, действительно, Временное правительство все определеннее становится на путь “решительной борьбы” с революцией.

Еще не так давно открыло оно наступление против кронштадтских матросов, мешая одновременно крестьянам Петроградского уезда, крестьянам Пензенской, Воронежской и проч. губерний осуществить простые принципы демократизма.

Затем несколько дней назад прославили себя (геростратовски прославили!) Скобелев и Церетели, выслав из России Роберта Гримма,[30] правда, без суда и следствия, просто по-жандармски, но зато на радость русским империалистам.

Но ярче всех отразил новый курс внутренней политики Временного правительства министр Переверзев (“тоже” социалист!). Он требует ни более, ни менее, как “срочного введения закона о преступлениях против государственного спокойствия”. По этому закону (статья 129)… “Виновный в публичном призыве или в призыве в распространенных или публично выставленных произведениях печати, письме или изображениях: 1) к учинению тяжкого преступления, 2) к учинению насильственных действий одной части населения против другой, 3) к неповиновению или противодействию закону или обязательному постановлению или законному распоряжению власти — наказывается заключением в исправительном доме сроком не свыше трех лет”, а “во время войны… срочной каторгой” (см. “Речь”, 4 июня).

Таково каторжное законодательное творчество этого, с позволения сказать, “социалистического” министра.

Очевидно, что Временное правительство неуклонно катится в объятия контрреволюции.

Это явствует также из того, что старый делец контрреволюции, Милюков, уже предвкушает по этому случаю плоды новой победы. “Если Временное правительство, — говорит он, — после долгой проволочки, поймет, что в руках власти есть и другие средства, кроме убеждения, те самые средства, которые она уже начала применять, если оно станет на эту дорогу, тогда завоевания русской революции (не шутите!) будут укреплены”… “Наше Временное правительство арестовало Колышко и выгнало Гримма. А Ленин, Троцкий и их товарищи гуляют на свободе… Будем желать, чтобы когда-нибудь и Ленина с его товарищами послали туда же…” (см. “Речь”, 4 июня).

Таковы “желания” старой лисы русской буржуазии, г. Милюкова.

Исполнит ли Временное правительство это и подобные “желания” Милюкова, вообще чутко прислушивающееся к голосу последнего, осуществимы ли теперь такие “желания”, — это мы увидим в ближайшем будущем.

Но одно все же несомненно: внутренняя политика Временного правительства целиком подчиняется требованиям его активной империалистической политики.

Вывод один.

Развитие нашей революции вступило в полосу кризиса. Новый этап революции, врывающейся во все сферы хозяйственной жизни и революционизирующей их снизу доверху, подымает на ноги все силы старого и нового мира. Война и связанная с ней разруха обостряют классовые противоречия до последних пределов. Политика соглашений с буржуазией, политика лавирования между революцией и контрреволюцией становится явно несостоятельной.

Одно из двух:

Либо вперед против буржуазии за переход власти в руки трудящихся, за ликвидацию войны и разрухи, за организацию производства и распределения;

Либо назад за буржуазию, за наступление и оттягивание войны, против решительных мер для устранения разрухи, за анархию в производстве, за открыто контрреволюционную политику.

Временное правительство определенно становится на путь неприкрытой контрреволюции.

Долг революционеров — теснее сплотиться и двигать вперед революцию.

“Солдатская Правда” № 42, 13 июня 1917 г.

Подпись: К. Сталин

Против разрозненных демонстраций

Несколько дней назад Временное правительство постановило очистить дачу Дурново от анархистов. Постановление это, в корне неправильное, вызвало бурю негодования среди рабочих. Нет сомнения, что рабочие усмотрели в этом постановлении посягательство на право той или иной организации на существование. Мы против анархистов принципиально, но, поскольку за анархистами стоит хотя и небольшая часть рабочих, они имеют такое же право на существование, как, скажем, меньшевики и эсеры. В этом смысле рабочие были правы, протестуя против покушений Временного правительства. Тем более, что кроме анархистов дачей пользуются ещё несколько заводов и профессиональные союзы.

Читатели знают, что в результате своего протеста рабочие добились уступки со стороны Временного правительства, оставив дачу за собой.