Том 3

Те же, два адвоката, из которых первый тянет слова, а второй говорит скороговоркой, два прокурора и двое полицейских.

Первый адвокат.

Многоженство, без сомненья, —
Смертный грех и преступленье.

Второй адвокат.

Ваш вопрос
Ясен, прост.
Любой защитник прав,
Суть дела разобрав,
Всецело будет прав.
Так скажет любой цивилист,[33]
Глоссатор, законник, юрист,
Юстиниан, Папиньян,[34] Ульпиан,
Бартоло, Имола и Трибоньян,
Альчиа, Кастр, Ребюф, Фернан,
Жазон, Кюжас и Юлиан.
Пишут все, без расхожденья,
Одного держась сужденья:
Многоженство, без сомненья, —
Смертный грех и преступленье.

Балетный выход

Танец двух прокуроров и двух полицейских, а второй адвокат между тем продолжает.

Все просвещенные народы
Высоконравственной природы:
Французы, немцы и британцы,
Датчане, шведы и голландцы,
Испанцы, венгры, итальянцы,
Поляки и фламандцы —
Все приняли один закон,
Непререкаемый и ясный:
Да, многоженство — грех ужасный,
И петлей наказуем он.

Господин де Пурсоньяк, выйдя из терпения, прогоняет их.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Эраст, Сбригани.

Сбригани. Да, все складывается так, как мы того желаем. Человек он совершенно необразованный, очень недалекий, и мне так удалось запугать его строгостью здешних законов и приготовлениями к его казни, что он не чает, как отсюда выбраться. А чтобы легче ускользнуть от стражей, которые, как я его уверил, поставлены у городских ворот с целью его задержать, он решил переодеться и при этом — в женское платье.

Эраст. Хотелось бы мне на него посмотреть в этом наряде!

Сбригани. Постарайтесь же и вы довести комедию до конца, и, пока я буду разыгрывать с ним мои сцены, пойдите… (Шепчет ему на ухо.) Понимаете?

Эраст. Понимаю.

Сбригани. А после того, как я его сплавлю… (Шепчет ему на ухо.)

Эраст. Отлично!

Сбригани. И когда я уведомлю отца… (Снова шепчет ему на ухо.)

Эраст. Лучше и придумать нельзя!

Сбригани. Вон идет наша барышня. Уходите скорее, он не должен видеть нас вместе.

Эраст уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Сбригани, господин де Пурсоньяк, переодетый женщиной.

Сбригани. Я твердо уверен, что в этом наряде ни одна душа вас не узнает. Вид у вас, как у знатной дамы.

Господин де Пурсоньяк. Меня удивляет, что у вас совершенно не соблюдаются судебные формальности.

Сбригани. Я уже вам говорил: здесь человека сначала вешают, а судят потом.

Господин де Пурсоньяк. Вот уж поистине неправосудное правосудие!

Сбригани. Суд здесь чертовски строг, особенно по части такого рода преступлений.

Господин де Пурсоньяк. Но если человек не виновен?

Сбригани. Это безразлично. К тому же местные жители терпеть не могут ваших земляков, для них нет большего удовольствия, чем когда вешают лиможца.

Господин де Пурсоньяк. Да что им сделали лиможцы?

Сбригани. Этим грубиянам ненавистны учтивость и добродетели не-парижан. Должен вам сознаться, что я очень за вас боюсь. Если вы попадете на виселицу, это будет для меня неутешное горе.

Господин де Пурсоньяк. Меня заставляет бежать отсюда не столько страх смерти, сколько позорная для дворянина казнь через повешение: подобный случай может бросить тень на все дворянское звание.

Сбригани. Да, конечно, после этого у вас стали бы оспаривать право на звание кавалера. Ну а пока что я поведу вас под руку, вы же старайтесь подражать походке, речи и манерам знатной дамы.

Господин де Пурсоньяк. Тут я вас не подведу: мне случалось видеть великосветских дам. Одно меня смущает — мои усы.

Сбригани. Пустое! Бывают и женщины с такими же усиками, как у вас. Давайте посмотрим, как это у вас получится.

Господин де Пурсоньяк прохаживается, подражая манерам дамы из высшего общества.

Хорошо!