Том 3. Антикварий

— У этого старого дерева, — сказал он, — прошлым летом поваленного бурей и почти лежащего на земле, но все-таки покрытого плодами, была, как вы видите, такая преграда между корнями и тощим грунтом. А вон то дерево имеет свою особую историю. Его плоды называют «яблоками аббата». Супруга одного из соседних баронов так любила их, что часто посещала Монкбарнс ради удовольствия самой снимать плоды с веток. Муж, по-видимому человек ревнивый, подумал, что вкус, столь близко напоминающий вкус праматери Евы, предвещает такое же падение. Поскольку дело касается чести благородной семьи, я не скажу ничего больше и лишь добавлю, что земли Лохарда и Кринглката до сих пор еще ежегодно платят штраф в шесть мер ячменя во искупление вины их владельца, нарушившего своими земными подозрениями уединение аббата и его исповедницы. Полюбуйтесь-ка колоколенкой, возвышающейся над увитым плющом порталом, — здесь некогда помещался hospitium, hospitale или hospitamentum[25] (в старинных грамотах и удостоверениях можно встретить все три способа написания), где монахи принимали благочестивых странников. Правда, наш пастор в своем «Статистическом отчете» утверждает, будто hospitium находился на землях либо Холтуэри, либо Хафстарвита, но это неверно, мистер Ловел! Вот ворота, все еще называемые Воротами Паломника, а мой садовник, роя грядку для посадки зимнего сельдерея, нашел много обтесанных камней; некоторые из них я разослал как образцы моим ученым друзьям и различным антикварным обществам, коих недостойным членом я состою. Но сейчас я больше ничего не скажу. Надо оставить что-нибудь для следующего вашего посещения, а теперь вас ждет нечто поистине любопытное.

Говоря это, Олдбок быстро зашагал по цветущему лугу и вывел гостя на пустошь или общинный выгон, расположенный на вершине небольшого холма.

— Это, мистер Ловел, — сказал он, — поистине замечательное место.

— Отсюда открывается прекрасный вид, — промолвил его спутник, оглядываясь кругом.

— Это верно. Но не ради этого вида я привел вас сюда. Вы не замечаете больше ничего особенного на поверхности земли?

— В самом деле! Я вижу нечто вроде канавы, только не очень ясно.

— Неясно? Простите меня, сэр, но неясность, наверно, происходит от слабости вашего зрения. Здесь можно совершенно точно проследить настоящую agger или vallum[26] с соответствующим рвом, или fossa[27]. Неясно? Помоги вам небо! Ведь девчонка, моя племянница, пустоголовая гусыня, как все женщины, и та сразу разглядела следы рва! Неясно! Еще бы! Конечно, большой лагерь у Ардоха или у Бернсуорка в Эннендейле виден лучше, — так ведь там были постоянные укрепления, тогда как здесь лишь временный лагерь. Неясно! Неужели так трудно догадаться, что какие-то дураки, болваны и идиоты перепахали здесь всю землю и, словно дикие звери или невежественные дикари, уничтожили две стороны прямоугольника и сильно повредили третью. Но ведь вы сами видите, что четвертая сторона совершенно цела!

Ловел хотел извиниться и объяснить неудачное выражение, сославшись на свою неопытность. Но это удалось ему не сразу. Первоначальные слова вырвались у него так откровенно и непосредственно, что всполошили антиквария, который не мог сразу оправиться от потрясения.

— Дорогой сэр, — продолжал старший из собеседников, — ваши глаза не так уж неопытны: я полагаю, что вы способны отличить канаву от ровной земли. Неясно! Да ведь самые простые люди, последний подпасок, все называют это место Кем[28] оф Кинпрунз. Не знаю, что может яснее указывать на древний лагерь!

Ловел опять согласился, и наконец ему удалось усыпить подозрительность раздраженного и тщеславного антиквария, который теперь снова вошел в свою роль чичероне.

— Вам, должно быть, известно, — начал он, — что наши шотландские знатоки старины резко расходятся в вопросе о месте последнего столкновения между Агриколой и каледонцами. Одни высказываются за Ардох в Стрэтхаллене, другие — за Иннерпефри, а третьи — за Редайкс в Мирнее. Есть и такие, которые переносят театр военных действий далеко на север, к самому Блеру в Эсоле. А теперь, после всех этих объяснений, — продолжал старый джентльмен с самой лукавой и довольной улыбкой, — что бы вы сказали, мистер Ловел, да, я говорю, что бы вы сказали, если бы место достопамятного столкновения оказалось как раз в той точке земли, которая называется Кем оф Кинпрунз и лежит во владениях безвестного и скромного человека, сейчас беседующего с вами?

— Немного помолчав, чтобы гость успел переварить такое важное известие, он возвысил голос и снова заговорил о своих изысканиях.