Том 3. Антикварий

— Даю вам честное слово, мой покрофитель, это все, больше ничего нет… Я хочу сказать, это все, что ми сегодня могли сделать.

Он боязливо огляделся кругом, будто стараясь разглядеть, из какого угла появится мститель, чтобы наказать его за обман.

— Покажите! — сказал сэр Артур и затем повторил еще более сурово:

— Я хочу удостовериться. Я поверю только своим глазам.

Он поднес находку к свету фонаря. Это был небольшой сосуд. Ловел на расстоянии не мог ясно различить его форму, но, судя по восклицанию баронета, который сейчас же раскрыл его, он был полон монет.

— Эге, — обрадовался баронет, — нам таки повезло! И если эта находка предвещает соответственный успех при большем размахе работ, этим следует заняться. Уже истраченные шестьсот золотых, если их присчитать к прочим срочным обязательствам, были бы для меня верным разорением. Если вы думаете, что мы можем отвести эту угрозу, повторив наш опыт, — например, после новолуния, — я уж как-нибудь наскребу необходимые средства.

— Ох, мой допрый покрофитель, не говорите об этом сейчас, — взмолился Дюстерзивель, — а помогите мне улошить на место камень, и пойдем отсюда!

Так они и сделали. Как только плита была возвращена на место, заклинатель увлек сэра Артура, — который теперь снова доверился его руководству, — прочь от того места, где нечистая совесть и суеверный страх немца рисовали ему духов, притаившихся за каждой колонной, чтобы покарать его за гнусный обман.

— Видано ли что-нибудь подобное! — сказал Эди, когда двое кладоискателей, подобно теням, исчезли за дверью, через которую раньше вошли. — Видела ли хоть одна душа что-либо подобное! Как бы помочь этому несчастному дураку-баронету? .. А удивительно все-таки, как он нынче расхрабрился! Не ожидал я от него такой прыти. Похоже было, что он и вправду сейчас проткнет этого мерзавца своей железиной. Да, сэр Артур был не так храбр в тот вечер на «Переднике Бесси». Но сейчас в нем вскипела кровь, а мне не раз случалось видеть, как люди в гневе могли убить человека, а в другое время вели себя точь-в-точь, как баронет под Коровьим Рогом. Однако что же нам делать?

— Мне кажется, — сказал Ловел, — что его доверие к проходимцу полностью восстановлено этим обманом, который, несомненно, был подготовлен заранее.

— Вы о чем? О деньгах? Еще бы! Такие штуки он мастер подстраивать! Кто сам спрятал, тот и находит. Подлец решил обобрать баронета до последней гинеи, а потом удрать на родину. Хотелось бы мне быть на месте в день стрижки нашей овечки и хорошенько съездить мошенника посохом. Он, наверно, счел бы это за благословение, посланное ему каким-нибудь мертвым аббатом. Но не надо торопиться. Верх берет не тот, кто сильнее, а тот, кто ловчее владеет клинком. Я еще как-нибудь доберусь до него.

— А что, если известить мистера Олдбока? — предложил Ловел.

— Вот уж не знаю. Монкбарнс и сэр Артур одного поля ягода, хотя часто и спорят. Иной раз советы Монкбарнса доходят до баронета, а бывает, что тот готов чихать на мистера Олдбока, вроде как на меня. Монкбарнс кое в чем не слишком умен. Он готов принять стертый грош за древнюю римскую монету или канаву за лагерь, как уж ему наболтают. Я сам, случалось, выдумывал что-нибудь и водил его за нос, прости господи! Но у него нет снисхождения к другим людям. Он рад тыкать им в нос их глупость, будто у него мало своей. Монкбарнс готов уши развесить, когда вы начинаете рассказывать ему сказки про Уоллеса, Гарри Слепого или Дэви Линдсея, но перед ним и заикаться нельзя о духах и феях, о призраках, что бродят по земле, и о всякой другой чертовщине. Он уже раз чуть не выбросил в окно Кексона (да еще и свой лучший парик вслед за ним) за то, что старик уверял, будто видел духа на холмике, поросшем болиголовом. Так вот, если мы пойдем к нему, он ощетинится, и выйдет больше вреда, чем пользы. Олдбок уже раза два пробовал говорить с сэром Артуром насчет рудника, но только чем больше Монкбарнс предостерегал его, тем глубже сэр Артур как нарочно увязал в этом деле.

— А не сообщить ли обо всем мисс Уордор?

— Что вы! Ну как бедняжка может помешать отцу делать, что ему нравится? Да и чем это поможет? В округе известно об этих шестистах фунтах, и поговаривают, что какой-то стряпчий в Эдинбурге готов пустить в дело шпоры закона и вонзить их в бока сэру Артуру, чтоб заставить его уплатить. А если ему платить нечем, он должен либо садиться в тюрьму, либо бежать за границу. Он теперь совсем отчаялся и хватается за соломинку, лишь бы спастись от гибели. Так стоит ли мучить бедную девушку, раз она ничего не может поделать? А сказать по правде, не хотел бы я раскрывать тайну этого места. И потом, сами видите, очень удобно иметь убежище, и хотя мне самому оно сейчас ни к чему и, я надеюсь, по божьей милости, никогда больше не понадобится, все же нельзя знать, какое может встретиться искушение… Ну и мне было б не по нутру, если б кто-нибудь проведал об этом уголке. Говорят ведь: «Храни вещь семь лет; на восьмой годок увидишь в ней прок». Так что, может, пещера мне еще пригодится либо для себя, либо для кого другого.