Том 3. Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

В день окончательного подписания мира с Эстонией, 2 февраля 1920 г., Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет обратился к польскому народу с предложением прекратить войну и отдать все силы борьбе с голодом и разрухой. Разоблачая попытки врагов польского и русского народов столкнуть их друг с другом, обращение гласило: «Те же капиталисты Англии и Франции, которые сто лет безучастно смотрели на то, как царизм истязал польский народ, которые во время войны до последнего момента поддерживали и прикрывали лживую политику царизма по отношению к Польше, теперь выступают в качестве защитников Польши… Но преступления русского царизма и русской буржуазии против Польши не могут быть поставлены в счёт новому Советскому государству России. Русские рабочие и крестьяне признали независимость Польши не в последнюю минуту, не как временную дипломатическую комбинацию, не под давлением обстоятельств момента, — русские рабочие поспешили первыми признать независимость польского народа, признали её безоговорочно и раз навсегда сделали это в сознании того, что независимость Польши соответствует интересам не только вашим, но и нашим».

4 февраля польское правительство обещало, наконец, дать ответ на предложение советского правительства от 28 января. Однако проходил день за днём, а из Варшавы не поступало никаких предложений.

22 февраля советское правительство Украины со своей стороны направило польскому министру иностранных дел и председателю сейма радиограмму с формальным предложением начать мирные переговоры. Но реакционные руководители Польши скрыли от народа это обращение; мало того, они начали наступательные действия на Украинском фронте.

Наконец, 6 марта советское правительство в третий раз с начала 1920 г. предложило Польше мир. Наркоминдел отметил в ноте, что советское правительство вынуждено отказаться от своего обещания держаться на линии, указанной в заявлении от 28 января, поскольку сами поляки предприняли наступательную операцию; но и при этих условиях советские войска перейдут указанную линию лишь в целях обороны.

Наступление поляков. Поляки продолжали концентрировать свои войска. Только 27 марта, накопив достаточно сил и оружия, Польша согласилась вступить в переговоры и начать с 10 апреля совещание с русскими уполномоченными. Впрочем, согласие это было обставлено такими условиями, что сразу вскрывался обман: поляки предлагали начать переговоры в городе Борисове, но прекратить боевые действия не на всём фронте, а лишь на Борисовском участке. 28 марта радиотелеграммой на имя польского министра иностранных дел Патека Наркоминдел выразил удовлетворение по поводу согласия Польши начать переговоры. Вместе с тем Наркоминдел не скрыл удивления по поводу того, что Польша будет продолжать боевые действия, прекратив их лишь в районе перехода границы русскими делегатами. Наркоминдел настаивал на полном прекращении боевых действий и на перенесении самих переговоров в какое-либо нейтральное государство, например в один из городов Эстонии.

Из Варшавы последовал 1 апреля категорический отказ. Видимо, готовясь к наступлению на Белорусском фронте, поляки хотели обеспечить свой фланг, ослабить наши позиции в Борисове, добившись там прекращения боевых действий, а следовательно, и приостановки подвоза советских подкреплений. Наркоминдел продолжал настаивать на полном прекращении боевых действий. «…Предложение заключить чисто местное перемирие на Борисовском участке на всё время мирных переговоров, — гласила советская йота, — между тем как война продолжалась бы на всей остальной линии фронта, настолько странно, что Российскому Советскому Правительству приходится подозревать существование у польского правительства задней мысли стратегического характера».

Признавая Борисов, как прифронтовой город, неудобным для совещания, Наркоминдел рекомендовал перенести переговоры в Петроград, Москву или Варшаву. Поляки ответили в прежнем заносчивом тоне, что считают бесцельным дальнейший обмен нотами по вопросу о перемирии и о месте встречи: переговоры могут состояться только в Борисове.

Ультимативный характер последнего польского сообщения означал фактически крушение переговоров. Это и констатировал Наркомнндел в своей ноте от 8 апреля. Одновременно Иаркоминдел послал сообщение Франции, Великобритании, Италии и Соединённым штатам Америки с изложением всех подробностей неудавшихся переговоров.

Правительства Антанты не раз принимали решения по вопросу о соседях России, гласила нота, считая своё влияние решающим; если переговоры с Польшей сорвутся из-за такого малозначащего вопроса, как место встречи, то Антанта никак не сможет снять с себя ответственность за неудачу, ибо её влияние могло бы склонить Польшу занять менее непримиримую позицию.

Сорвав переговоры, реакционные круги Польши 25 апреля 1920 г. бросили свою армию против Советской страны. В то же время из Крыма под командованием генерала Врангеля начали наступление остатки белых войск, спасённые Антантой от полного разгрома.