Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Весь народ, взволнованный дыханием обета, поворачивается к сиянию своей открывшейся судьбы. Трубачи, стоя на возвышении кормы, поднимают обнаженные руки и дуют в букцины, приветствуя утро. Марко Гратико, идущий с пристани, показывается на груде бревен. Пение Катехуменов замолкает. Когда толпа замечает наварха, крики стихают, постепенно переходя в неясный гул и шепот.

— Сын!

— Братоубийца!

— Братоубийца!

Наварх подымает правую руку.

Марко Гратико. Сигнал молчания!

Морские трубы дают краткий сигнал. Фаледра судорожно вздрагивает, как после сна или смерти, встряхивает головой, чтобы освободить лоб от падающих прядей волос, в гневе поводит глазами, изгибая тело, крепко привязанное к алтарю веревкой, скрепленной узлом на спине. Ее лицо, полузакрытое волосами, — пепельного цвета, оно прекрасно и мрачно, как лицо лишенной власти эринии.

Люди во Христе! Я зову вас на собрание. Пусть будет здесь новый Аренго.

Голова его обнажена; на нем — венетский кафтан; он без оружия и пурпурного плаща. Возле него — отряд щитоносцев, держащих большие прямоугольные щиты, сделанные из двух досок и двух поперечников и сверху обитые кожей; эти щиты предназначены для защиты брустверов борта против неприятельских стрел, иногда из них образуют сомкнутую «черепаху», на которую воины всходят, чтобы атаковать неприятельский корабль, сцепленный крюками с судном нападающих или столкнувшийся с ним носом к носу.

Голос братоубийцы в течение всей речи — мощный и повелительный; толпа волнуется и не противится обаянию.

Люди горькой страны, воистину я говорю от всего сердца, как истина то, что ради вас я добыл этими руками мощи хранителей; как истина — то, что этими же руками я в третий раз освободил вас в эту ночь моего ослепления от огня и разгрома. Вдова! Я не стану более называть тебя другим именем, так как я отсечен от тебя роковым ударом. Если Богу не угодно было, чтобы твоя плоть стала моей могилой, значит было тому великое основание. Ведь Бог обета сказал: «Скрепляйте город кровью». Вспомните о священном Риме и обагренной борозде первого царя. Слушайте меня. Пост, пепел и ряса не будут моим покаянием. Грех преисполнил меня пылом. Я изгоняю себя из пределов своей родины. Я отсекаю себя от своего корня. Я беру себе корабль, построенный моей душой, и уезжаю вместе с этой душой. Судьба не может более вредить мне, и я вновь приму крещение в буре.

Из сердца народа вырывается крик Божественной надежды, как тогда, в вечер триумфального шествия с останками.

Народ.

— Это искупление. Плыви к Египетскому морю!

— Иди! Освободи Адриатику!

— Это искупление. Спаси Адриатику!

— Освободи наше море от разбойников!

— Плыви к Александрии!

— К Александрии!

— Добудь мощи евангелиста!

— Верни его народу островов!

— Это искупление. Верни его своему народу!

— Это искупление. К Александрии!

— К Александрии!

— К Фаросу! К Фаросу!

— Отчаливай к Фаросу!

— Пусть сопутствует тебе святой Эрмагора!

— Наш покровитель святой Марк ждет своего похитителя.

— Открой его могилу и возьми его прах!

— Пусть святой евангелист Аквилеи покоится в земле венетов.

— Верни его своим венетам.

— Вернись со святым телом и будешь чист. Это искупление.

— Искупи грех, Гратико! Ты будешь долгие годы владыкой моря.

— Ты один только можешь сделать это.

— Возьми корабль и отчаливай!

— К Египетскому морю!

— К Александрии!

— К Фаросу!

— Верни нам святого!

— Верни нам истолкователя!

— Это искупление.