Том 3. Кино становится искусством, 1914-1920

Возмущение умов, пролитая кровь, потоки чернил не только не повредили фильму, но создали ему громкую рекламу. Золото потоком потекло в кассы кинотеатров. Американская кинематография еще никогда не знала такого финансового успеха. Прибыли на внутреннем кинорынке, говорят, достигли 15 млн. долл. — сумма, неслыханная вплоть до эпохи звукового кино. Огромные дивиденды, тотчас же розданные акционерами фирмы „Ипок-филм”, в 20 раз превысили капиталовложения. Бэри, секретарь Гриффита, отказавшийся в свое время от получения 700 долл. комиссионных, которые причитались ему за передачу денег капиталиста из Пасадены, получил таким образом 14 тыс. долл. 25 тыс. долл., вложенных Айткеном, принесли ему, вероятно, полмиллиона. А сам Гриффит за год получил миллион. Итак, было доказано, что фильм, который обошелся в 100 тыс. долл. в Соединенных Штатах, может не только окупиться, но и принести колоссальные прибыли. В кинематографии наступила новая эра. „Рождение нации” способствовало будущему рождению Голливуда.

Не так легко было завоевать успех за границей. Война уже почти совсем закрыла для Америки кинорынки Центральной Европы. Фильм можно было бы демонстрировать лишь в России[6]. В лагере союзников фильму было явно оказано некоторое противодействие. Следовало ли разжигать расовую ненависть и расовые предрассудки в то время, когда на всех фронтах сражались многочисленные колониальные войска? В Лондоне, очевидно, отложили показ фильма до окончания военных действий. Во Франции фильм запретила цензура. В Париже его демонстрировали только в 1921 году в измененном варианте. Он по-прежнему был запрещен во французских зонах оккупации в Германии, где националисты вели яростную кампанию против сенегальских войск, стоявших в Рейнской провинции. Почти во всех странах за пределами Америки фильм, как правило, начали демонстрировать лишь после подписания мирного договора. Поэтому его влияние за пределами Соединенных Штатов было не особенно велико. Когда, например, фильм демонстрировался во Франции, то оказалось, что французские картины с постановочной точки зрения давно достигли или превзошли его уровень. Деллюк в своем журнале „Синеа” отметил его просто из вежливости. В Соединенных же Штатах успех фильма перерос в огромнейшее событие. В остальных частях света, поглощенных войной, это событие прошло практически незамеченным и не оказало никакого влияния на кинематографистов.

Фильм „Рождение нации”, успех которого положил начало гегемонии американской кинематографии, небезупречен. Режиссерская работа с актерами далеко не везде Образцова. Угрюмая замкнутость Генри Б. Уолтхолла довольно хорошо подходит к роли „маленького полковника”, но живость Мэй Марш (которая впоследствии создала незабываемый образ в „Нетерпимости”) в роли Флоры не всегда умеряется режиссером. Роль мулатки Лидии Броун, любовницы депутата Остина Стоунмена, с невыносимой нарочитостью исполняет Мэри Олден; когда она вращает глазами, белки сверкают на ее лице, выкрашенном коричневой краской. Все роли „плохих негров” сыграны белыми, обмазанными ваксой, что не придает правдоподобности этим условным образам. Характеры в целом намечены довольно схематично, чересчур крупными штрихами, „положительные” персонажи с помощью весьма упрощенных приемов противопоставляются „отрицательным”— неграми их сторонникам. Значение фильма не в раскрытии психологии персонажей, не в режиссерской работе с актерами, а в том мастерстве, которое Гриффит проявил в монтаже и постановке массовых сцен.

Гриффит посвятил три с половиной месяца монтажу фильма и только два с половиной — съемкам, что для него весьма показательно. Монтаж — это основа мастерства Гриффита, основа его стиля, который вскоре ярко проявился в его шедевре — „Нетерпимости”.

Что бы там ни писали, а панорамирование и движение камеры занимают мало места в „Рождении нации” (и во всем творчестве Гриффита). В фильме, который длится 3 часа, камера не движется и 5 мин. Движение аппарата наиболее примечательно в начале эпизода Питсбургской битвы. На темном экране в светлом круге женщина-беглянка, она прижимает к груди ребенка. Затем и этом светлом круге аппарат, панорамируя от крупного плана женщины, переходит к очень удаленному плану небольшого отряда, идущего в боевом порядке по равнине, у подножия холма, на котором стоит беглянка. Эффект получается поразительный благодаря противопоставлению планов, создаваемому этим панорамированием, и контрасту между отчаянием, охватившим женщину, и неумолимым механизмом битвы, приведенным в действие. Применение каше усиливает эффект, который можно сравнить с тем эффектом, который производит луч прожектора, шарящий в темноте.