Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

То не солнце по златым ступеням —
Сходит Дева-Царь по красным сходням.

Под военной да под веской стопой

Чуть не треснул весь челнок скорлупой.

Руки в боки — ровно жар-самовар!

Зычным голосом речет: «Где гусляр?»

Дядька в ножки ей — совсем обопсел!

Аж по-пёсьему от страху присел.

Д’ну по доскам башкой лысой плясать!

Д’ну сапожки лизать, лоснить, сосать!

Д’как брыкнёт его тут Дева-Царь по башке:

«Что за тля — да на моем сапожке?»

Д’как притопнет о корабь каблучком:

Дядька — кубарем, в волны — ничком!

«Будешь помнить наш сапог-леденец!

Где гусляр — сын царский — знатный певец?»

Шипом-свистом тот с коленочек: — Спят-с!

«Я б за свист тебя змеиный — да бац

По щеке — да вот боясть-то как'a:

Змеем-гадом провоняет рука!

— Тише, волны, синеморская рать!

Голосочку мне сваво не слыхать! —

Где ж он?» — Духом вам представлю всю суть, —

Лишь изволите коленку согнуть! —

Смотрит: н'e шелк-янтарь — мусор-товар:

На дне — с гуслями в обнимку — гусляр!

Взглянила — д’как расхохочется!

В ладошечки — д’как всплеснет
«Я-чай, еще в пеленки мочится,
Пустышечку еще сосет!

Без перстня, без попа, без венчика,

Ну, было мне о чем тужить!
Не думала я себе младенчика
От взгляду одного нажить!

Забыла я тебе пеленочек, —

Прости меня за недосмотр!
Смотрю-ка на тебя, миленочек:
Смотрины-то смотреть — не смотр!»

И водит всё —

По бровочкам,
По лобику
Рукой.
«Молоденький!
Да родненький!
Да плохонький какой!

В серебряном нагрудничке,

И кольчики занятные.
И ничего, что худенький, —
На личико приятненький».

Сгоняет муху с бровей,

Равняет руку с своей.

«Как суха корочка!

Как есть — без мякиша!
Твоя-то — перышко,
Моя-то — лапища!

И каждый пальчик-то

Как царь закованный!
А моя — черная
Да бесперстнёвая!

Твоя — ковры расшивать,

Моя — дубы корчевать».

И к люботе припав

Лбом смуглым сводчатым —
По волосочкам-то
Да по височкам-то…

«Твои-то тонкие,

Лен — волосенки-то!
А мои — конские,
Что струны — звонкие!

Дай, вошку поищу,

Головку почешу.

Уж такого из тебя детину вынянчу,

Паутинка ты моя, тростинка, шелковиночка!»

И гласом гневным вдруг:

«Ох, старый змей-паук!

На живодерню гож:

Дурной уход ведешь!

Чай, по снегам водил

Ступнями босыми,
Поил не д'oпьяна,
Кормил не досыта…

— Тонее тросточки!»

А дядька-хитростник:
«Были бы косточки, —
Мясцо-то вырастет!

Что ж, что весом плох, зато стройнее сосенки!

По плечо тебе, небось, — такой высоконький!»

Та грудочкой склоняется,

Тот ручкой заслоняется, —
Чтоб солнышко ему, должно,
Личика не нажгло.

— Гляжу, гляжу, и невдомек:

Девица — где, и где дружок?

Ты расплетись, вер'eвьице!

Где юноша? Где девица?

Т'oт юноша? — лицом кругла,

Т'oт юноша? — рука мала:

Одной косы две плёточки,

Две девицы-красоточки.

Да больно вид-то их таков, —

А ну-ка двое пареньков?

Т'oт девица? — глядит насквозь!

Т'oт девица? — коленки врозь!

Одной руки суставчики,

Два юноши-красавчика.

Чтоб не испортил нам смотрин

Неверный разум наш Фомин. —

Где царь не приложил печать,

Там надо н'aдвое решать:

Кто сам с косой да в юбочке —

Тому пускай — два юноши.

Кто вокруг юбок веется —

Тому пускай — две девицы.

А н'y как зорче поглядим —

И вовсе все обман один,

И вовсе над туманом — дым,

Над херувимом — серафим?

Спим…