Том 3. Лорд Аффенхем и другие

Чибнел чуть не задохнулся, издавая при этом звук, который навел Джоса на здравую мысль.

— Да, кстати, — сказал он, — вы не нумизмат? Некоторые коллекционируют банкноты.

Чибнел-человек довольно долго боролся с Чибнелом-дворецким. Человек победил.

— Спасибо.

— Не за что. Понимаете, миссис Стиптоу просто требует, чтобы мне было здесь хорошо. Зачем ее огорчать? Скажу к слову, что я не всегда был лакеем. До недавних пор я жил в изящной, что там — роскошной обстановке. Вассалы и рабы неслись на мой зов. Имени своего я не открою, вы могли бы вычислить титул моего отца, а я бы этого не хотел, несмотря на то, что он лишил меня крова и средств к пропитанию. Почему, спросите вы? Потому, что я отказался соединить свою судьбу с той, кого он выбрал.

Свет вспыхнул во тьме. В отличие от Веры Пим, Чибнел любил романы из великосветской жизни и знал такие случаи. Именно они описаны в «Гиацинтах», в «Марке Деламере» и в «Отдам весь мир».

— Да, сэр? — выговорил он.

— Да. Поэтому я немного разборчив.

— Естественно, сэр.

— Кто у вас распределяет комнаты?

— Экономка, сэр.

— Она не подыщет чего-нибудь эдакого?

— Подыщет, сэр. Комнаты для гостей почти все пустуют.

— Что ж, ведите меня к ней. Нет, соберите всех слуг, я бы хотел к ним обратиться.

Примерно через полчаса, когда Джос сидел в гостиной для прислуги, играя в бридж с миссис Барлоу (экономкой), миссис Эллис (кухаркой) и Чибнелом, раздался звонок, и такой, словно кто-то изо всех сил давит на кнопку большим пальцем.

— Это хозяин, — объяснил Чибнел.

Джос вздохнул. У них с партнером дела как раз пошли очень хорошо.

— Ах, не вовремя! — посетовал он. — Что ж, покажите мне дорогу.

Когда они достигли цели, дверь была закрыта, а за ней шагал то ли слон, то ли хозяин. Чибнел посмотрел на Джоса с почтительным состраданием. Он видел лакеев, входивших в эту комнату и выходивших из нее неверными шагами, словно они побывали на банкете.

Наскоро пожав руку идущему на смерть, он бесшумно удалился. Джос толкнул дверь и вошел, подозревая, что разговор будет трудным. Мистер Стиптоу не светился радостью. Собственно, он не светился с самого приезда. Как мы заметили еще утром, он скорбел и страдал.

Когда богатая вдова, пленившая его своей прелестью, вырвала Говарда («Балбеса») Стиптоу из привычной среды, он было обрадовался — и тут же понял, что угодил прямо в ад, где кишат лакеи, не говоря уже о воротничках, приемах, местной знати и обществе лорда Холбтона. Именно это и называют печальным пробуждением.

Сегодня он разводил пары с той минуты, когда узнал о предложении Даффа. Если тебе позарез нужны деньги, а твоя жена отказывается продать за дикую сумму портрет, который ты оценил бы шиллингов в тридцать, ты рассердишься при всей твоей кротости. Мистер Стиптоу кротким не был.

К довершению бедствий, полчаса назад Салли сказала про лакея. Он думал, что их больше не будет; и теперь — ждал.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Джос. — Вы звонили? Пальцем, очень похожим на банан, мистер Стиптоу ткнул в белоснежную рубашку.

— Эй, вы!

— Сэр?

— Видали?

— Да, сэр.

— Рубашка.

— Вот именно, сэр.

— Уберите, а то забью в глотку!

Миг настал. Глядя на хозяина, Джос произнес:

— Стиптоу, вы ее наденете.

Глава VIII

Воцарилась тишина. Громоздкое тело хозяина скрутила судорога. Правда, кулаки он сжал.

— Что? — выдохнул он, сопя перебитым носом. — Чего говоришь?

— Наденете, — повторил Джос, заходя для верности за кресло и прихватывая со стола дорогую, крепкую вазу.

— Р-разорву.

— Ах, какая чушь! На что я вам в разорванном виде? Мистер Стиптоу горько усмехнулся.

— Остришь? — сообразил он. — Какой умный нашелся!

— Так я и знал, что вы это скажете.

— Знал?

— Да. Или «какой смелый». Кстати, у меня расписки, кухарка дала.

— О-ы!

Мистер Стиптоу покачнулся. Примерно неделю назад, в корыстных целях, он стал учить своих слуг игре в кости и, на свою беду, обнаружил у кухарки исключительный талант. Как раз сегодня он уговорил ее взять еще одну расписку, всего же задолжал шесть фунтов восемь шиллингов два цента.

— Страшно подумать, — прибавил Джос, — что скажет о них миссис Стиптоу. Дрожу при одной только мысли.

Задрожал и хозяин. Правление жены, хотя и деспотическое, его не очень тяготило. Он мог тыкать лакеев в манишку, не ожидая ничего более страшного, чем «О, Говард!» Простила она и игру с шофером; но это был предел. Одна мысль о том, что, не получив денег, лучшая кухарка в Сассексе заявит об уходе, разбудила бы в любящей жене уснувшую тигрицу.

— Предвидя, — говорил Джос, — что вы проявите твердость, я их выкупил. Обошлись они мне до смешного дешево. Слуги не верят в вашу платежеспособность. — Он помолчал. — Итак, рубашку вы наденете.

Хозяин рухнул в кресло, сжимая руками голову. Джос его пожалел.

— Ну, ну! — сказал он. — Немного разума, чуть-чуть кротости, и я вас не обижу. Как это вам удалось так проиграться? Видимо, плохо играете. Надо вас подучить.

Мистер Стиптоу поднял голову.

— А вы умеете? — выговорил он. Джос рассмеялся.

— Это интересно! Многие улыбнулись бы вашим словам. Насколько я понимаю, вы — новичок.

— Нет!