Том 3. Львы Эльдорадо

— Ни тот, ни другой. Он геолог. Единственный здесь, который ни в чем не зависит от ММБ. У него своя контора на улице Стивенсона, буквально в нескольких десятках метров от нашей гостиницы, но он там бывает редко. Этот человек и впрямь знает туземцев лучше всех. Но он со странностями. Метис — помесь француза бог знает с кем, и обычно он прогуливается вместе со львом, который только с виду похож на льва, — огромный зверюга, вроде как понимающий человеческую речь...

— Сверхлев? Я думала, они все погибли в пожаре на Торонтской биологической станции, сожженной фундаменталистами во время мятежей 2223 года!

— Лапрад прибыл сюда в 2225, девять лет назад. Сразу же ушел в глубь материка, и его не видели здесь три года. Все уже думали, что он погиб. Затем он вернулся. В то время ММБ еще не имело монополии на разработку рудных месторождений. Он им продал свою заявку, причем очень дорого — но это и сейчас самый богатый рудник, — и открыл контору по геологическим консультациям. ММБ всегда обращается к нему, когда нужно произвести изыскания на равнинах по ту сторону от гор Франклина. Тамошние туземцы не похожи на здешних — они более дикие, более могущественные и не слишком жалуют землян. Но Лапрад, поговаривают, стал кровным братом нескольким их вождям.

— Послушать вас, так это просто потрясающий тип! Сколько ему лет? И почему вы не советуете мне с ним связываться?

— Потрясающий не потрясающий, но уж точно необычный! Ему сейчас лет тридцать пять, наверное. Но человеком, который заслуживает полного доверия — особенно со стороны женщин, — я бы его не назвал. Он многим здесь не нравится — как по этой причине, так и потому, что любит якшаться с туземцами.

— А где его можно найти? Могу я ему позвонить сегодня и договориться о встрече?

— Нет-нет, только не сегодня! Сейчас он, должно быть, обходит все бары подряд со своими друзьями-изыскателями. Завтра, вероятно, будет в конторе. Во всяком случае, вчера он там был. Вам повезло, так как теперь он появляется

в Порт-Металле все реже и реже, да и задерживается всего на несколько дней.

— Сейчас нет еще и девяти. Вы не подскажете мне, в каком баре он обычно бывает?

— Обычно он начинает и заканчивает отмечать свой профессиональный праздник в «Черной Лошади». Но вам там появляться нельзя! Этот притон не место для девушки, особенно в такую ночь!

— Для девушки — возможно. Но только не для журналистки! Где этот бар?

— Улица Кларион, пятьдесят шесть. Но послушайте меня...

— Нет, это вы послушайте! Я подозреваю, что вы просто наводчик этого мсье Лапрада. Вы пробуждаете во мне жгучее любопытство, делаете вид, что пытаетесь отговорить меня от встречи с ним, и в то же время даете мне все необходимые сведения и адреса. Но все равно — спасибо.

Она щелкнула пальцами перед носом совершенно растерявшегося администратора и вышла.

Улица Кларион оказалась темным переулком с наспех положенной во время строительства городка мостовой, которая сейчас была вся в колдобинах и выбоинах. Ряды темных домов, на которых лишь кое-где мерцали светящиеся вывески баров или низкопробных заведений, тянулись, насколько хватал глаз. Стелла шла быстро, сжимая в кармане рукоятку пистолета: она по собственному опыту знала, что, если будешь озираться и медлить, в таком месте к тебе наверняка пристанут. В одном из темных переходов чья-то рука схватила ее за левое предплечье, но она сбросила ее с себя резким ударом карате.

Отыскать «Черную Лошадь» оказалось нетрудно. Под названием бара, написанным по-французски, красные люминесцентные трубки на вывеске изображали едва держащуюся на ногах лошадь, которая, оскалив зубы и запрокинув голову, жадно пила из огромной бутылки. Крупная шишка на ее глотке, судя по всему, символизировала тот достойный Гаргантюа глоток, который она только что сделала. Стелла достаточно хорошо знала французский язык, чтобы понять

каламбур: по-французски «Черная Лошадь» означала «лошадь, пьяная в хлам».

Двойная дверь бара отворялась в обе стороны, как в ковбойских фильмах трехсотлетней давности, и сейчас еще популярных на Земле. Она толкнула обе створки и вошла.

Бар поразил ее своей тишиной. Зал был довольно хорошо освещен, хотя и затянут табачным дымом. У многочисленных игровых автоматов, выстроившихся вдоль дальней стены, не было никого, лишь несколько мужчин, сидевших за столиками по двое или по трое, спокойно потягивали напитки ярких цветов. Устроившиеся у барной стойки четыре девицы в кричащих нарядах болтали о чем-то своем. Позади прилавка, словно на троне, восседал хозяин, здоровенный толстяк в грязной рубашке, с мерзким и хитрым лицом; рядом с ним, под рядами бутылок, виднелся разнообразный ассортимент резиновых дубинок и рукоятка огромного шестизарядного револьвера.

Стелла оперлась о стойку. Хозяин заведения щелкнул пальцами, появилась бесцветная официантка.

— О! Мне все равно чего, — сказала Стелла. — Бурбон с содовой, если можно.

Хозяин наклонился к ней:

— Только что прибыли? Ищете работу?

— Нет, ищу одного человека.

Хозяин присвистнул.

— Что ж, ему повезло! И кто же это?

— Тераи Лапрад.