Том 3. Львы Эльдорадо

— Нет, это изобретение кеноитов. Заряд из спор гриба ЫоциеПа Бр^ие1 — обычное для Эльдорадо сочетание серы и селитры. Корпус ракеты сделан из стебля легкого бамбука. Туземцам давным-давно известно, что некоторые минералы могут придавать пламени различные цвета. До скорого!

Он присоединился к группе воинов, сбросив всю одежду и оставшись только в кожаной набедренной повязке. Один из ихамбэ подал ему длинное копье, и Тераи встал в круг рядом с великаном Ээнко.

Бом! Бом! Бобом! Тамтам гремел сначала медленно, но ритм его ударов постепенно учащался, и воины, подчиняясь ему, двигались вокруг большого костра, выбрасывавшего синие языки. Все три луны теперь взошли, как тяжелая гроздь почти сливающихся ярких дисков. Воины вскрикивали, потрясая копьями, гладкие тела их лоснились от пота, гигантские тени плясали на земле и на разноцветных шатрах. Барабан выбивал лихорадочную дробь, и Стелла чувствовала, что невольно поддается его ритму, что голова у нее кружится, и она всем телом отвечает на глухой пьянящий призыв, еле удерживаясь на месте.

— Ффушшш!

Огромный столб пурпурного пламени взвился над костром, затопив все вокруг кровавым светом. Земля разверзлась, из глубины ее поднялась площадка, на которой стояли, торжествуя, три юные обнаженные девушки.

— Моя камера!

Стелла рывком отцепила застежку на поясе, под которой скрывалась одна из миниатюрных кинокамер, быстро включила автоматическую наводку.

— Россе Муту очень сердиться, — произнес рядом с ней чей-то голос. Стелла с удивлением обернулась. Лаэле показывала пальцем на застежку.

— Но я не делаю ничего плохого!

— Это аппарат для картинка. У Россе Муту такой же в пуговица.

— Ну и пусть сердится, плевать я хотела! — бросила в ответ Стелла, вне себя от злости.

— Твоя любить его?

— Я? Конечно, нет! Мы только друзья!

— Твоя любить его, может, сама не знать. Твоя здоровый, красивый, давать ему сильные дети. Моя не мочь, — добавила она огорченно.

— Этого еще не хватало! Он что, говорил об этом?

— Нет. Моя сама видеть, как он смотреть на твоя. Он, моя — нет детей. Он брать другой женщина. Если нет — зачем твоя отказать Ээнко?

— Потому что он не моего народа. Другого! И потом, у нас не выходят замуж за незнакомцев!

— Твоя, Россе Муту, дети. Луны сказать. Если Антафаруто позволить.

— Антафаруто?

— Бог смерти!

Лаэле пять раз сплюнула на землю справа от себя.

Словно обезумев, стучал тамтам, вереница воинов змеей извивалась вокруг костра; копья были брошены к ногам трех девушек. Подул легкий ветер, синие и красные языки пламени заколыхались, и пляшущие отблески вплелись в хоровод разгоряченных тел, убыстряя его движение. Внезапно, повинуясь резкому крику, воины повернулись лицом к шатрам и замерли.

— Теперь наша танцевать, — сказала Лаэле.

— Только не я! Я здесь чужая!

Молодые женщины быстро выстраивались напротив воинов. Лаэле схватила Стеллу за руку, не грубо, но твердо.

— Твоя — женщина. Хотеть детей? Тогда танцевать!

— Нет!

— Твоя идти!

Рука Лаэле сжалась сильнее. Стелла хотела вырваться, попыталась оттолкнуть ее другой рукой и замерла: Лаэле кольнула ее острием длинного стального ножа.

— Твоя идти!

Ошеломленная, Стелла позволила увлечь себя в круг. Лаэле резко отодвинула трех женщин и рывком поставила Стеллу перед Тераи. Сначала гигант ее не заметил, он тихо переговаривался о чем-то с соседом. Пот струился по его телу, и при свете костра он походил на бронзовую статую какого-то мифического бога давно забытых времен. Барабан снова глухо зазвучал. Тераи поднял глаза, увидел Стеллу, и насмешливая улыбка раздвинула его губы. На этот раз танец был медленным. Мужчины делали три шага вперед, умоляюще протягивали руки, женщины отступали. Затем все повторялось. Но вот барабан зарокотал быстрее. Воины прыгнули вперед, схватили женщин за кисти рук, и Стелла почувствовала, как огромные ладони Тераи сжались вокруг ее пальцев. Он больше не улыбался, лицо его застыло.

— Сопротивляйтесь, — шепнул он.

Она начала неловко отбиваться, не в силах отвести глаз от лица гиганта, нависшего над нею. «Он прекрасен, как фавн!» — пронеслось у нее в голове. В отблесках угасающего костра черты Тераи потеряли свою жесткость, и теперь его лицо с раскосыми глазами, выдающимися скулами, орлиным носом и мощным подбородком казалось древней маской, влекущей и пугающей.

Ритм тамтама убыстрялся. Внезапно Стелла почувствовала, как ее подхватили, уложили на землю.

— Не бойтесь, это не по-настоящему — только для вида, — шепнул Тераи ей на ухо.

— Все равно — это уж слишком!

— Тут уж я бессилен! Сейчас все закончится. Зачем вы вышли в круг?

— Ваша... жена меня заставила, угрожая ножом. Она вбила себе в голову, что раз уж сама она не может дать вам детей, их должна нарожать вам я!

Он вздрогнул от удивления, затем пробормотал:

— А ведь неплохая мысль, знаете ли...

— На меня не рассчитывайте!

— Кто знает?

Внезапно в глазах его полыхнуло пламя, и он жадно приник к ее губам. Стелла попыталась оттолкнуть его, но какое-то оцепенение овладело ею, и она перестала сопротивляться.