Том 3. Львы Эльдорадо

Затем все стихло. Даже печальный гул бронзового гонга, доносившийся из храма Клона в нижнем городе, где всю ночь продолжалась искупительная церемония, казалось, лишь усугублял эту мертвую тишину.

Внезапно Стелла насторожилась: уж не выстрел ли она слышала? За первым последовали другие, целые очереди, прерываемые сухими взрывами гранат, затем все на миг заглушил дикий рев толпы, в котором смешались страх и ярость. Она бросилась к восточному парапету, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Но дом стоял у самого подножия холма, и Стелла видела отсюда только верхнюю площадку храма, где, едва различимые в бинокль, беспорядочно метались черные фигурки. Теперь выстрелы трещали беспрерывно. Вместе с Тераи ушли десять кеноитов, обученных стрельбе из автоматов, и она содрогнулась при мысли о том, сколько жертв этот град пуль вырывал из густой толпы. Новая серия взрывов, затем над ревом толпы взвился далекий боевой клич Тераи: «Йохиооохоо!» Поток людей стремглав катился по улице с вершины холма. Иногда она различала отдельные фигуры, потом они снова исчезали за вершинами деревьев. Стрельба усиливалась, приближалась.

— Господин! — крикнула Сика.

Стелла тоже мельком увидела высокий массивный силуэт Тераи: он приостановился, чтобы скосить первые ряды преследователей. Затем деревья снова скрыли его из виду.

— Сика, переводи! Десять человек — на улицу, встречать господина! Все остальные — на стены, на свои посты!

Она вставила в пулемет ленту.

— Праааа!

Где-то совсем близко протрещала очередь. Из глубины парка доносился шум схватки, какой-то человек, задыхаясь, взбежал по лестнице на террасу, прокричал несколько слов и снова исчез.

— Господин ранен, — перевела Сика.

— Я спускаюсь!

Стелла была уже под колоннадой, когда в аллее возникли четверо мужчин, несших на руках Тераи. Остальные шли следом, сжимая оружие: сражение на стенах, судя по всему, закончилось. Стелла склонилась над геологом. Длинный ру-

бец прорезал его правую щеку, а вся макушка головы представляла собой кровавую волосатую губку.

— Камень из пращи... господин как раз перелезал через стену, — пояснил какой-то кеноит, говоривший по-английски.

— Сика, аптечку! Скорее!

Череп, судя по всему, проломлен не был, но Стелла слишком плохо разбиралась в подобных вещах. А что если у него сильное сотрясение мозга? С санитарной сумкой прибежала Сика. Стелла промыла раны, остригла слипшиеся волосы и с облегчением увидела, что камень из пращи только скользнул по черепу, содрав несколько сантиметров скальпа. От ожога дезинфицирующей жидкости Тераи застонал, затем открыл глаза и попытался сесть.

— Не двигайтесь! Как вы себя чувствуете?

— Моя голова!.. Эта свинья не промахнулась! Но что вы тут стоите? К оружию! Все — на стены!

— Успокойтесь! Нападение отбито.

— Помогите мне встать.

Он поднялся, шатаясь, поддерживаемый двумя кенои-тами.

— Я потерял всех ихамбэ. Не мог их удержать. Когда Ээнко увидел сестру на жертвенном алтаре, то просто обезумел! Впрочем, и я тоже...

Морщась от боли, он снова покачнулся, затем, невероятным усилием воли, распрямился во весь рост.

— ГдеЛаэле?

— Мертва! Мне пришлось ее застрелить! Ничего другого сделать для нее я просто уже не мог!

Он погрозил огромным кулаком в направлении холма.

— Война, теперь война, всеобщая и беспощадная! Я сожгу Кинтан, если понадобится, а вместе с ним — и другие города Кено! Разве что мне отдадут всех жрецов Беельбы, чтобы я бросил их Лео! Помогите мне дойти до моей комнаты. Стелла, займитесь обороной, голова буквально-таки раскалывается, ничего не соображаю. Через час-другой мне станет лучше.

Он исчез в глубине дома, тяжело опираясь на слуг. Между деревьями появилась шатающаяся, вся в крови, фигура, в которой Стелла признала Ээнко. Великий воин спотыкался, кровь лилась из его бесчисленных ран. Он медленно подошел к дому, смерил Стеллу преисполненным ненависти взглядом и рухнул на землю где-то под крытой галереей.

— Позаботься о нем, Сика. Я схожу взгляну, как там господин Лапрад.

Тераи сидел на постели, сжав голову руками, не обращая внимания на кровь, пропитавшую повязку. Когда Стелла вошла, он поднял на нее глаза.

— Хотите знать, как это было, да? Прекрасная статья для вашей газетенки? Что ж, я вам расскажу.

— Не надо ничего говорить!