Том 3. Мини-убийцы

— Я бы выпила мартини, Амброз, — сухо заявила Бетти, — и посоветовала бы приготовить то же самое для Дэнни, пока он не умер от жажды.

— Конечно, конечно. — Он широко улыбнулся и бросил лукавый взгляд на Соню: — А тебе, мой примитивчик?

— Пива!

— Она восхитительно вульгарна, не правда ли? — Норман снова широко улыбнулся. — Настоящая маленькая тигрица. Когда в ней пробуждается страсть, она просто невероятна.

— Амброз! — Бетти с отвращением сморщила нос. — Держите при себе подробности вашей интимной жизни.

Драматург испустил радостное кудахтанье, приготовляя коктейль с ловкостью профессионального бармена.

— Бетти, — он бросил на нее быстрый взгляд, — ведь я должен доказать, что бедная Лейла не лгала Дэнни? Что ж, — секунды две он размышлял, затем пожал плечами, очень гордый собой, — в некотором смысле это меня устраивает.

Он поставил стаканы и сделал широкий жест, приглашая нас занять места у стойки.

Я взобрался на табурет, через два от Сони, а Бетти села рядом со мной.

— Где Феликс? — спросила она.

— Наша другая знаменитость? — Амброз тихонько помешивал напиток тонкой стеклянной палочкой. — Он вышел с нашим героем, галантным капитаном, единственным господином на борту после Бога… господином нашей судьбы, человеком, которого называют…

— Довольно! — оборвала его Бетти.

— …Джеком Ромни, да будет благословенна его недоразвитая душа, — закончил Амброз и удивленно посмотрел на нее. — Разве я говорю что-нибудь плохое?

— Вы мне и так достаточно надоели, — рассвирепела Бетти. — Но когда вы начинаете разыгрывать такие сцены, это становится невыносимым!

В мое солнечное сплетение уперся локоть: это Соня, наклонившись через меня, шевелила обгрызенными ногтями возле самого носа Бетти.

— Оставь его в покое, или я выцарапаю тебе глаза, свинья!

Ярость загорелась в глазах у Бетти, когда она, соскользнув с табурета, потянулась к горлышку ближайшей бутылки. Не торопясь, Амброз убрал бутылку подальше, затем схватил Соню за руку и потянул к себе. Стаканы с мартини попадали на пол, а Соня распласталась на стойке, болтая ногами. Одна пятка едва не ударила меня в подбородок, и я чисто машинально отклонил голову. Амброз сильнее сжал кисть Сони и подтянул ее к себе, так что голова девчонки свесилась по другую сторону стойки, а ягодицы торчали вверх.

Так он держал ее, не обращая внимания на неистовый визг девушки и ругательства, от которых стыла кровь. Наконец ему надоело, и он столкнул ее на прежнее место.

— А теперь иди прогуляйся, моя маленькая орхидея, — ласково распорядился он.

— Ах ты…

Дальнейшие ругательства она изрыгала уже на родном языке, но я так хорошо улавливал их смысл, что подумал: или я очень способен к языкам, или эстонский язык гораздо легче, чем принято думать.

— Иди-ка испеки кекс, — сказал Соне Амброз, — и оставь в покое цивилизованных людей, которые не привыкли выцарапывать друг другу глаза при свидетелях. Иди, мой дикий цветочек, или папе придется опять задать тебе трепку.

От его мягкой улыбки ярость в глазах у Сони сменилась страхом. Она отвернулась, соскользнула на пол и ушла в холл, с раздражающей медлительностью волоча ноги.

Амброз, без сомнения, считал, что должен дать мне разъяснения, так как, едва Соня ушла, разразился тирадой.

— Я жил в Нью-Йорке пятнадцать лет, — начал он тоном старого гангстера, вспоминающего годы пребывания в Синг-Синге. — Наступает момент, когда вы чувствуете, что с вас достаточно фальшивых кукол Манхэттена… — Он улегся локтями на стойку и на минуту погрузился в воспоминания. — Я имел их всех, Дэнни…

Бетти прервала его:

— Почему бы вам не поговорить о чем-нибудь другом, Амброз? Ваши любовные перипетии меня не занимают.

— Если вам не нравится слушать, уйдите куда-нибудь, — небрежно предложил Амброз.

— Дэнни, я пойду посмотрю, готова ли для вас комната, — сказала она мне. — Проверю, не забралась ли под кровать бродячая кошка.

Она повернулась и быстро вышла.

— Как я вам говорил, — продолжил Амброз, — я всех их имел… этих женщин, которые даже не помнят, где они успели отдаться, настолько торопятся подарить вам себя в обмен на автограф. Эти женщины занимаются любовью, словно бриджем: нужно знать все тонкости игры и даже плутовать немного, если партнер не смотрит. — Он медленно покачал головой. — Я понял, что все это для меня кончено, вскоре после того, как встретил одну молодую южноамериканку. Она знала разные трюки на каждую ночь в году и хотела написать об этом книгу, но ей не удавалось найти художника, располагавшего достаточным воображением, чтобы ее проиллюстрировать. В конце концов, после первой же недели, я отдал ключи от моей квартиры одному из своих старых недругов, а он подумал, что я дарю ему цветок.

— Вам нет необходимости рассказывать мне про Соню, — сказал я. — Для моего дела…

— Дэнни, если вас спросят, что доставляет вам самое большое удовольствие, как бы вы ответили?

Я ответил без колебаний:

— «Мартини»!

Он приготовил еще один коктейль и поставил передо мной с улыбкой.